21 января 2019 года исполнился 101 год со дня гибели героя Великой войны, Георгиевского кавалера, донского героя, партизана Василия Михайловича Чернецова.
Василий Михайлович Чернецов (1890-1918), герой Великой войны. В чине сотника назначен на службу в 26 — й Донской казачий полк 4-й Донской казачьей дивизии. Выделялся отвагой и бесстрашием, был лучшим офицером-разведчиком дивизии, четырежды ранен в боях. Был удостоен высшей боевой награды — ордена Святого Великомученика Георгия IV степени (1914). «За лихие дела и смелую работу» многократно был отмечен в благодарственных приказах командиров. Боевые награды: Святой Святослав 2-й степени с мечами, Святой Владимир с мечами, Святая Анна 4-й степени, Святая Анна 3-й степени, получил почётное Георгиевское оружие. В 1916 году получил чин подъесаула и есаула. 12 августа 1916 года попал в госпиталь по ранению, и более на фронт не вернулся.
В марте 1917 года станичный сбор единогласно избирает его своим представителем в качестве делегата на Общеказачий съезд в Петроград. Не успев возвратиться на Дон, Чернецов стал делегатом другого форума — 1-го Войскового Круга Дона. Делегирован в Петроград на Учредительный Общеказачий съезд, где произнес яркую речь, в которой призвал, «забыв прежние обиды встать на защиту Родины и казачества, которые стоят на краю гибели».
В еженедельнике истории, литературы и сатиры периода Гражданской войны «Донская волна» писали, что «Атаман Каледин, атаман Назаров – это на Дону богатыри старшие, Василий Чернецов, …., Федор Назаров – богатыри младшие… От них повелись донские партизаны…».
В 1917 году, после заявления атамана Алексея Максимовича Каледина о непризнании большевистского переворота на Дону, во второй половине ноября Чернецов был отозван с Макеевских рудников, прибыл в Новочеркасск и, по распоряжению атамана, приступил к формированию партизанского отряда.
Фронтовое казачество, уставшее от войны, не поддержало атамана Каледина и Круг в призыве к защите Дона от надвигающейся со всех сторон на него большевистской опасности. Надо было прибегнуть к добровольческим формированиям. Кому, кроме есаула Чернецова — этому прирожденному партизану, горевшему любовью к Дону, можно было доверить в те дни такое дело? На призыв Чернецова в офицерское собрание пришли 800, на предложение записаться в «партизаны» откликнулись 27, затем еще 115, но на следующий день на отправку явились всего 30 человек. Ставку пришлось делать на иные силы.
«Главный контингент партизан — учащаяся молодежь», — констатировали современники. «Среди партизан можно было встретить и казака, и офицера, и студента; и богатого, и бедного. Но ядром отряда стали кадеты, гимназисты, реалисты, студенты, семинаристы», представители «зеленой молодежи», в возрасте от 12 до 18 лет. Именно они отозвались на его призыв — победить или умереть, но ни одного дня не мириться с властью «красных разбойников». 30 ноября 1917 года был организован знаменитый отряд есаула Чернецова.
Отряд насчитывал примерно 140 бойцов, организационно напоминал пешую сотню и делился на 4 взвода. 1-й взвод назывался «вольноопределяющийся», 3-й — «кадетский», 4-й — «непромокаемый» — саперный. О названии 2-го взвода ничего не сказано, упоминается, что состоял он из казаков и крестьян и был пополнен студентами. Старший офицер отряда (сотни) – поручик Василий Курочкин, младший офицер – хорунжий Григорий Сидоренков.
Именно с этими ничтожными силами Чернецов пошёл от Новочеркасска на север в свой первый поход. В ночь с 3 на 4 декабря отряд занял крупнейший шахтерский город Александровск-Грушевский, следующий молниеносный деморализующий удар был нанесен по Макеевскому району, по Дебальцево.
«Чернец», как называли Василия Михайловича его враги, «разоружал тысячи рабочих, появлялся повсюду, где пахло порохом, и нигде не пролил ни одной капли крови. Даже гласные демократических дум городов …, приезжавшие с жалобой на есаула, не могли указать на насилия и зверства есаула и партизан: «Красный флаг порвали… Сало поели».
Казаки прозвали Чернецова «бескровный завоеватель». Отряд его получил прозвище Донской «кареты скорой помощи». Чернецов и его отряд были неизменной, почти единственной действующей силой атамана Каледина. «Он один был у Каледина, старого атамана – рыцарь верный».
Современные историки считают, что первое серьёзное столкновение казаков, начало раскола на «красных и белых» состоялось после съезда казаков в станице Каменской. С противостояния казаков–фронтовиков во главе с Подтёлковым, склонявшихся к поддержке Советской власти, и Казачьего войскового круга атамана Каледина. Переговоры не увенчались успехом, и начались военные действия.
13 декабря Чернецов вернулся в Новочеркасск и принял участие в работе Круга. В своих выступлениях Чернецов предлагал вспомнить о присяге и выступить на защиту Дона: «Как вы поступаете, когда в ваш дом вламываются с оружием?» — не уставал повторять он. Однако большая часть казачества в те дни осталась глуха к его речам. «Да, я погибну! – говорил он. – Но также погибните и вы! Разница между моей и вашей смертью будет в том, что я буду знать, за что я умираю и умру с восторгом, а вы не будете знать, за что умираете и погибнете в глухом подвале, с тупым молчанием, как овцы на бойне…».
Из воспоминаний партизана — чернецовца в статье «Последний Чернецовский поход» следует, что «14 января есаул Чернецов повел своих партизан в последний поход. Поход, из которого ему не суждено было вернуться. Города Александровск-Грушевский, Сулин, Зверево и станция Горная были взяты без боя».
Для чернецовцев бой под Лихой стал своеобразным символом. В журнале «Журавль» появился куплет:
Под Лихой лихое дело
Всю Россию облетело.
Вечером 19 января из Новочеркасска пришло известие, что Чернецов за бои у Северо-Донецкого и Лихой произведен в полковники «через чин», а вся l-я сотня его отряда награждена георгиевскими медалями.
Чернецов не радовался производству: «Слишком дорого мне это стоило», — сказал он. — Оставался бы в прежнем чине — были бы живы мои орлята».
Он готовил поход на Глубокую.
20 января в 4 часа утра полковник Чернецов с главными силами в 120 человек и одним орудием двинулся в сторону Глубокой. Чернецов не привык отступать, но это всё же случилось в бою под Глубокой. Быть может, за всю его боевую жизнь впервые рука его дрогнула, когда в несущейся навстречу лаве он различил папахи казаков — голубовцев. Памятуя об установке Каледина, «в случае столкновения с казаками бой не принимать», он осадил коня и начал отход, который, как известно, закончился пленом. Поверив «честному» слову Голубова, офицеры уговорили его сдаться.
От Чернецова потребовали, чтобы он написал записку о своём поражении и плене. Урядник 27-го полка Вырякин привез начальнику Каменского боевого участка Савельеву записку: «1918 г. 21 января. Я, Чернецов, вместе с отрядом взят в плен. Во избежание совершенно ненужного кровопролития, прошу Вас не наступать. От самосуда мы гарантированы словом всего отряда и войскового старшины Голубова. Полковник Чернецов» Записку подписал и войсковой старшина Голубов.
В «Донской волне» №7 от 22 июля 1918 года Виктор Севский пишет: «В это время у всех на устах было имя Чернецова, первого партизана, его на руках носили. Голубов заявил, что он покажет Ваське Чернецову, какие бывают партизаны».
Знавшие войскового старшину Голубова говорили, что в пленении Чернецова сказался весь Голубов. «Чернецов, блестящий партизан, молодой есаул, производился за доблесть через чин – в полковники. Это ли не удар по самолюбию Николая Матвеевича: у него выслуга на генерала, а его вдруг Васька Чернецов чином обгоняет. И Голубов мстит… Ставит точку на карьере молодого партизана. Чернецов из рук Голубова попадает в руки Подтелкова. Подтелков убил Чернецова».
21 января 1918 года степь под станицей Глубокой обагрилась казачьей кровью. Смерть Василия Чернецова, а позднее и самоубийство атамана Каледина стали прологом братоубийственной войны на Дону, а эпилогом всего стало кровавое расказачивание, оформленное 24 января 2019 года директивой Оргбюро ЦК ВКП(б) за подписью Свердлова.
Материалы предоставлены Шахтинским казачьим кадетским им. Я.П. Бакланова корпусом