Сибирская флотилия, имевшая своей базой Владивосток, в 1919 году состояла из отряда больших судов («Орел», «Якут», «Магнит», «Свирь» и еще несколько других судов) и дивизиона миноносцев («Лейтенант Малеев», «Твердый», «Бойкий», «Быстрый» и «Инженер-механик Анастасов»). Самое крупное из судов, «Орел», именовалось крейсером. В действительности же это был военный транспорт, превращенный в дни Великой войны во вспомогательный крейсер. В середине ноября 1919 года миноносец «Инж. Механ. Анастасов» находился в починке, в строю, таким образом, оставалось только четыре миноносца. Ноября, примерно, 15-го, из Морского штаба пришло приказание: взять воду, уголь, команду на берег не спускать и быть в боевой готовности.
17 ноября утром, примерно часов в 9 — 10, из Морского штаба был подан сигнал: «Стать на бочки». Миноносцы отшвартовались и вышли на середину Золотого Рога, где и стали согласно приказу.
Слегка покачиваясь, стояли миноносцы на бочках. Время шло. Около 2 часов дня со стороны Эгершельда донеслись звуки начавшейся пальбы.
Выступление началось! На миноносцах ждали приказаний, но их пока не поступало из штаба. Пальба в районе вокзала продолжалась . . .
Около 5 часов из штаба семафором был передан сигнал: «Выйти на траверз вокзала».
«Лейтенант Малеев» (350 тонн, ход 23 — 24 узла) снялся с бочки и направился к вокзалу. Но тут оказалось, что в створе миноносца и вокзала находится махина американского крейсера «Албани». Когда миноносец подошел на сравнительно небольшую дистанцию к американцу, с него был передан в рупор совет командиру русского миноносца «подобру-поздорову отойти в сторону». Позднее американцы оправдывались тем, что боялись попасть под перекрестный огонь. Одновременно с сим на «Албани» заиграли боевую тревогу.
Делать было нечего: не тягаться же миноносцу с союзным крейсером-великаном: «Лейтенант Малеев» отошел и подался несколько далее к выходу из Золотого Рога. Здесь он занял наблюдательную позицию, но очень скоро по нему с берега был открыт огонь. Миноносец ответил. Загорелся бой . . .
Время шло. Бой миноносца с повстанцами, находившимися на берегу, продолжался. Обшивка и трубы миноносца были уже порядочно изрешечены пулями повстанцев. То немного утихая, то возгораясь с новой силой, бой продолжался до 11 часов вечера, когда огонь сошел почти что на нет.
Со своего снятия с бочки, «Лейтенант Малеев» никаких новых распоряжений из штаба не получал до 2 часов ночи (18 ноября), когда из штаба на миноносец прибыл старший лейтенант Королев с приказанием.
Оно говорило о том, что с рассветом правительственные войска пойдут в атаку на мятежников. «Лейтенанту Малееву» предписывалось взять под огонь своих 75-миллиметровых орудий вокзал и некоторые другие квадраты, дабы тем самым поддержать атакующих и подавить врага.
Начало сереть. «Лейтенант Малеев» открыл огонь и вел его до тех пор, пока не пришло известие о захвате правительственными частями вокзала и капитуляции мятежников. После этого миноносец отбыл на свою обычную стоянку.
Днем 18 ноября во Владивосток с Ольги прибыл транспорт с батальоном 36-го Сиб. стр. полка, под командой капитана Достовалова.
В конце ноября 1919 года «Лейтенант Малеев» был отправлен в залив Св. Ольги для связи с правительственным отрядом, занимавшим Ольгинский район и ведшим борьбу с красными партизанами. Во главе этого правительственного отряда стоял командир 36-го Сиб. стр. полка.
Прибыв в бухту Св. Ольги, командир «Лейтенанта Малеева» увидел, что его судно является единственным в гавани. Командир стрелкового полка посетил миноносец, высказав при этом свое удовлетворение по поводу прибытия судна и надежду на то, что с прибытием «Лейтенанта Малеева» положение в районе примет более устойчивый характер.
Дело в том, что чины полка и приданной к нему артиллерии, не видя за собой каких-либо судов, проявляли известную нервность. Агенты красных сим пользовались, и в полку стали наблюдаться случаи дезертирства рядовых бойцов.
Прошло несколько дней. Командир стрелкового полка вновь посетил миноносец. На сей раз он был встревожен: дезертирство не только не прекратилось с приходом миноносца, но в последнюю ночь к красным ушла значительная партия распропагандированных стрелков. Красные также смелели. Начальник гарнизона спросил командира миноносца:
«Возможно ли, в случае крайней надобности, принять на миноносец всех офицеров, верных стрелков и пушки?» На это, увы, миноносец, имевший и без того команду в 76 человек, мог принять в самом крайнем случае еще человек 30-40, не больше. Никакого разговора о пушках и не могло быть. Взять их — это значило бы перевернуть миноносец.
Приходилось ждать, пока Владивосток соблаговолит прислать транспорты за правительственным отрядом.
Дни бежали. Положение в районе принимало с каждыми сутками все более и более тревожный характер. Правительственный отряд прижался к самому городку (Ольга). Уход к красным стрелков стал теперь почти что обычным делом. А по воде залива уже заплавало «сало»…
Пришла холодная ночь, и . . . наутро миноносец оказался скованным льдом. А что такое миноносец, затертый во льду? Это уже не миноносец, а только батарея на открытой и гладкой местности. Неприятное было положение, но командир решил постараться как-нибудь выйти из положения. Своими средствами команда стала подрубать лед вокруг миноносца Подрубили, миноносец заработал винтами и своим тонким носом стал подламывать лед. Полынья увеличивалась, и, постепенно прорубая дорогу, «Лейтенант Малеев» благополучно выбрался на середину бухты. Тут командир и команда вздохнули свободнее.
Прошли еще одни тревожные сутки, но вот на горизонте появились транспорты. Они шли за стрелковым полком. Свободно вздохнул начальник правительственного гарнизона. Не один десяток людей мысленно возблагодарили Бога . . .
Погрузившись на транспорты, правительственный отряд покинул Ольгу, направившись во Владивосток. Одновременно с ним ушел из Ольги и «Лейтенант Малеев». Это был последний поход. Вскоре пришли события 30- 31 января 1920 года, а вместе с ними и оставление Родины на посыльном судне «Якут».