Петров Даниил Сергеевич
Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде
Прекрасны предания былинной старины о светлой Руси, образ благочестивой непорочной державы гордых славян прочно укоренился в народном сознании – и вот уже Святослав громит Хазар, Владимир Мономах пишет поучение детям… Однако в этой поэтической повести возникает камень преткновения, получивший название татаро-монгольского ига, или, если кому-то угодно, иго Золотой Орды. Непросто обывателю свыкнуться с фактом, что святая непобедимая Русь могла столь легко подчиниться варварам-кочевникам, что святой благоверный князь Александр не раз ходил на поклон к безбожному царю Батыю.
В водной части эссе мы можем позволить себе некоторую вольность и перенестись на 8оо лет вперед от времен пришествия монголов на Русь к современности. Когда-то, как метко пометил выдающийся историк Л. Н. Гумилев, наша страна оказалась зажата между двумя суперэтносами –католическим-западным и ордынским-восточным[1]; русский народ сделал свой выбор, о чем мы поговорим чуть позже. Здравомыслящий человек, трезво оценивающий потенциал современной России, не сможет пройти мимо очевидных параллелей, напрашивающихся при взгляде на дела давно минувших дней. События XIII века на удивление точно воспроизводятся в наши дни, недаром «князья» и «бояре» зачастили с визитами в одну крупную азиатскую страну. Отдавая себе отчет в том, что проведение прямых аналогий со средневековой историей является родом казуистики, мы, между тем, должны проанализировать прошлый опыт и сделать выводы.
Формат исследования позволяет рассмотреть исторический контекст политических решений князя Александра, глубокий же нормативный анализ этих решений пусть останется за рамками работы. Иными словами, мы допустим, что история позже XIIIвека нам не ведома и постараемся, опираясь только на сведения и факты, известные современникам Александра, оправдать решение великого князя. В каждой части мы будем примерять на себя образ современников тех событий, обмысливать сложившуюся ситуацию с их позиции в контексте взаимоотношений с Золотой Ордой.
На дворе 6751 (1243) год, молодой князь Александр Невский, проводив отца в Орду, начинает размышлять о судьбах отечества. Князь уже снискал славу в борьбе с крестоносцами, однако общерусского признания ему еще предстоит добиться. Отъезд отца беспокоил юного правителя, ибо, побывав в Орде годом ранее, Александр воочию лицезрел все интриги царского двора и ясно представлял все риски, связанные с путешествиями в ханскую ставку.
За Александром оставался Новгород, город полный крамолы и боярских интриг. Меньшие люди города в большинстве своем уважали князя за ратные подвиги, однако же и жить хотели не иначе как по правде новгородской, по вечевой старине. Опорой правителя всегда выступала дружина его, которая, как свидетельствуют исторические факты, всегда безропотно поддерживала политику Александра, однако одни лишь воины не могли стать основой мощи Александра.
На местах в Северо-Восточной Руси закрепились родственники Невского, которые, выражая показную лояльность, не моги не понимать, что, вероятно, скоро развернется борьба за великое княжение и активно к ней готовились. Ярослав Всеволодович был уже стар, его кончина могла произойти в любой момент. После разорения русской земли кризис правовой системы наследования престола обострился – лихие пришли времена, теперь главным князем мог оказаться не старший в роду, но сильнейший князь[2]. Александр опасался, что его сил окажется недостаточно для противоборства с таким множеством противников.
Рассчитывать можно было на поддержу новгородского епископства, которое бесконечно доверяло Александру после избавления от еретиков-католиков[3]. С одной стороны, лояльность правоверной церкви придавала некую уверенность, с другой стороны, митрополит Кирилл III после своего избрания в 6750 (1242) году находился под влиянием Даниила Галицкого, симпатизировавшего западу.
В любом случае, князю становилось ясно, что позиция его неустойчива и проигрышна, исправить установившееся положение мог сильный, надежный союзник, поиском которого Александр вскоре займется. Пока князь решает копить силы в новгородско-псковском регионе.
6752 (1244) год. Видные Новгородские бояре собираются дабы обсудить персоналию Александра Невского, который крепко сел на стол и стал медленно концентрировать в своих руках власть. Многие из лучших людей недовольны распоясавшимся князем, прозападная партия вовсе настаивает на союзе с Римом, однако и те, и другие понимают, что потягаться с Александром не смогут, сил маловато. Князь получает передышку, необходимую для окончательной консолидации сил Северной Руси вокруг своей личности[4].
Наступает злополучный 6754 (1246) год, весть об отравлении Ярослава Всеволодовича достигает пределов Руси. С. М. Соловьев в своей «Истории России» упоминает о замечательном эпизоде, связанном с Плано Карпини, посланником Ватикана в Орде[5].
Хитрый монах, будучи свидетелем смерти Ярослава и претендуя на истину первой инстанции, оставляет записку о якобы татарском заговоре против всех Рюриковичей. Папский посланник полагает, что подобная манипуляция сможет убедить русских князей в необходимости немедленного продолжения борьбы с Ордой, от чего при любом исходе выиграет Рим.
Тогда же Александр и Андрей собираются ехать в Орду, встречаясь они обсуждают загадочные обстоятельства смерти отца. Сведения противоречивы и обрывочны. Толковые люди из старшей дружины просят князей поберечь русские земли от гнева татарского и отправиться в ставку. Страх перед поездкой в Орду силен в сердцах князей, но соблазн заручиться ханской поддержкой и расширить свои земли пересиливает опасения. Александр про себя надеется обрести полезные связи за время своего путешествия.
В лето 6755 (1246) в Сарае ждут скорого приезда Ярославичей. Батый, увязший во внутриполитических интригах, надеется на покорность своих северных территорий, поскольку его агенты из Европы сообщают об объявлении Папой Иннокентием IV крестового похода против татар. Хан, знает о возможностях европейского рыцарства к концентрации сил в святой войне и, хотя Даниил Галицкий формально признал монгольскую власть, рассчитывать на его безоговорочную поддержку на Западе было бы неразумно.
Советники убеждали Хана оказать самый радушный прием Александру и Андрею, которым в геополитической игре отводилась роль верных наместников, обслуживающих монгольские интересы на своих землях. Новый великий князь Святослав навряд ли мог составить реальную оппозицию решениям Ордынского правителя. В данном случае эффективно воплощалась схема устранения старой политической элиты, которая застала времена до погибели Русской земли. Орда с готовностью приносила в жертву прежних князей, дабы расчистить политическое поле для молодых и верных.
Год 6757(1249). Князь Александр по возвращении в Новгород сидел в окружении верных товарищей. Правитель был унижен и оскорблен — в Орде его лишили права на законный владимирский стол, по сути оставили ни с чем. Коварный Бату Хан, ссылаясь на завещание Ярослава Всеволодовича, отдал младшему Андрею стратегические земли Северо-Восточной Руси. Практически все историки настаивают на бестолковости Киева для Александра, что подтверждается его собственными поступками.
Столько лести слышал князь от монгольского царя, но на деле тот применил принцип «разделяй и властвуй», разумеется, желая ослабить самого талантливого и уважаемого князя Руси. Политическая карьера того, кого впоследствии назовут самым великим человеком от Мономаха до Донского, оказалась на грани краха.
Последним козырем в рукаве князя оставался хан Сартак, новый друг, который мог лоббировать интересы Александра Невского. Однако великим ханом оставался Батый, воля которого оставалась единственно законной.
Злые языки советовали Александру принять Папское предложение о католическом крещении, однако такой шаг, безусловно, навсегда выбил бы почву из-под ног князя. Русское духовенство и хан Сартак, приверженец восточной христианской обрядности, сразу бы отвернулись от Невского, а вот перспективы получения помощи с Запада оставались туманными. Невский принял единственное верное для себя решение – ждать[6].
Середина 6750-х (1240-х) годов. Русский купец Гаврило, олицетворяющий торговцев в нашей модели, думает об торговых выгодах. Торговля с Западом для него – проверенное предприятие, контакты давно уже налажены, цепи поставок сформированы. Золотая Орда же манит своим богатством, заработать там можно гораздо больше. Опасности путешествия примерно сопоставимы, что шведские пираты возьмут корабль на Балтике, что кочевники разорят обоз в степи – то ему безразлично. Торговцы колеблются, для них нет очевидного приоритета, посему и своего однозначного ставленника на русском престоле богачи не видят. Эта сильная социальная группа предпочитает приспособительный подход к политике, для купцов всегда лучше торговать, нежели воевать, а уж торговать с католиками, монголами или арабами – неважно.
То же время, дружина Александра. Для воинов – приказ князя закон, вот только они тоже люди – изволят долго жить, вкусно есть, меда пить. Князь зависим от них, мнение ратников для него важно. Мы уже не раз говорили, что сражаться одновременно с Западом и Востоком Русь была не в силах, пытаться союзничать же со всеми, по мнению Александра, было бы нелепой ошибкой (такую ошибку совершил Даниил Галицкий). Невский в одной из бесед с Батыем цитировал священное писание «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.». Князь видел выгоду от покровительства одной стороны и невыгоду попыток служить и Папе и Царю одновременно. Дружина придерживалась схожего мнения, вчерашние победители Шведов, Тевтонцев и Литовцев были готовы повторить битву, а вот против татар сражаться народ не хотел. Да и в высшей мере несправедливо полагать, что многие воины желали отдать живот свой за интересы вчерашних врагов.
В один из дней 6759 (1251) года или даже раньше митрополит Кирилл Третий после очередной неприятной беседы с князем Даниилом окончательно утверждается в отступничестве последнего. Оставив правителя Галицко-Волынской Руси, митрополит направляется к знаменитому Александру Невскому в Новгород. Кирилл, опытный религиозный деятель, четко понимает интересы своей церкви. Новгородский правитель тяготеет к монголам, которые не берут денег с церкви, католики же, которые скоро придут на Западную Русь по приглашению Даниила, станут чинить расправы над правоверным духовенством. Церковь окончательно заступает на сторону Александра Невского[7].
6758 (1250) год. Князь Андрей, неожиданно для себя и для боярства ставший по факту великим князем, начинает проводить свою независимую политику. Его, всегда второго, всегда затененного образом старшего брата, теперь начинают воспринимать всерьез. Князь, уверовав в свой успех, совершает роковую ошибку. Подпав под влияние реваншистских настроений в боярской среде, князь начинает строить из себя великого политика, что проявляется в союзе с Даниилом Галицким. Отсутствие политического опыта и желание прославиться, стать «избавителем Руси», мешают Андрею увидеть уязвимость позиции. Владимирский князь делает большое одолжение своему старшему брату.
Лето 6760 (1252) становится, на мой взгляд, переломным в истории Руси. Для Александра Невского наступает критический момент, когда он может реализовать свои политические амбиции, обстоятельства наступают идеальные. Откладывать выступление нельзя, иначе буде поздно — Западная Русь, Владимиро-Суздальское княжество и Рим координируют свои действия, вскоре исход борьбы станет малопредсказуем. Невский понимает, что, во-первых, Андрей совершил ряд стратегических ошибок, следовательно, настроить против него Орду будет легко. Во-вторых, правоверная церковь теперь всецело поддерживает Александра. В-третьих, Сартак, сын Батыя, приобретает большое влияние, он еще раньше заверял Александра во всемерной поддержке, остается только подтвердить все договоренности. Наконец, войска Владимиро-Суздальского княжества мало мотивированы на открытую войну с татарами. «Время действовать, остальное тлен» — думает Александр, отправляясь в Орду[8].
Проанализируем историческую ситуацию. Русские князья создают широкую коалицию для борьбы с монголо-татарами. Орда сильна, но ее уже раздирают внутренние противоречия, которые позволяют предположить ослабление мобилизационного потенциала степняков. Одновременное выступление всех князей, поддержанное Римом, с военной точки зрения, может быть успешным. Фактически, объединенным русским ратям предстоит сражались против той же Неврюевой рати, суть в том, что выбор в данном случае был за Александром. Положение дел напоминало тот забавный парадокс, когда от относительно слабой третьей силы зависит победа той или иной стороны. Невский не был готов проглотить свою гордость, присоединиться к своим братьям в святой битве против поганых. Князь понял, что представляет мощную правоверную партию, которая готова выдвинуть его на великое княжение, со всеми вытекающими последствиями и издержками.
Мы подошли к самому дискуссионному вопросу о роли Александра Невского: Чьи интересы он преследовал, выбирая путь подчинения Орде? Моя позиция является промежуточной между двумя условными лагерями историков. На мой взгляд, нужно быть слепым, чтобы не видеть очевидной личной заинтересованности Александра в умиротворении Орды. Безусловно, фактор тщеславия сыграл свою роль в исторической выборе князя. Тем не менее, я не исключаю того, что он считал свое решение верным и для Руси в целом, также как политики считают свою программу безальтернативной на любых выборах.
В качестве своего рода обобщающего суждения скажем, что к 1252 году вокруг кандидатуры Александра Невского сплотились разнородные могущественные силы – время выбрало Александра Невского – Невский выбрал Орду. Князь предпочел вариант, который был более подходящим для него. В итоге он стал великим князем, святым, гениальным, короче, тем кем всегда мечтал стать. Возможность стать освободителем Руси от ига вместе с братьями оказалась менее приоритетным вариантом.
Пожалуй, любой русский в XXI веке, воспитанный на примере победы в Великой Отечественной Войны, скажет, что при малейшей возможности сражаться, следуетсажаться. Безусловно, летопись в духе «В лето 6762 идяша князья Олександр, Андрей да Даниил бить таторв. И победиша поганых за святую Богородицю и за правоверную веру хрестьяньскую. И бысть радость велика в граде Володимери и во всей земли Суждальской.» смотрелась бы намного убедительнее в учебнике истории. Вот только возможен был такой расклад или повторилась битва на Калке? Даже разгромив Орду, что бы славяне противопоставили Западной экспансии? Наши современники часто забывают, что понятийный аппарат их предков сильно отличался от нынешнего, понятия о морали также претерпели значительные метаморфозы. Главное, что теперь мы можем понять решение Александра Невского, остается только принять (или не принять) его.
В заключение, снова вернемся в наши дни, где опять разворачивается борьба идеологий западничества, славянофильства и азиатчины. С экранов звучат громкие лозунги, а в той части политики, которая скрыта от глаз простого обывателя, происходит напряженный торг. Несколько враждующих партий представляют определенные экономические и социальные круги, которые ищут себе выгод. Таким удивительным образом, XIII век теперь повторяется – власти лишь осталось совершить исторический выбор.
[1] Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. – М.:Мысль, 1992.- 781 с.
[2] Соловьев С. М. История России с древнейших времен.-М.:ОЛМА Медиа групп, 2013. т. 3. 303 с.
[3] Житие Святого Александра Невского
[4] Боярский заговор подтверждается дальнейшими событиями. В частности, новгородским восстанием 1253 года.
[5] Соловьев С. М. История России с древнейших времен.-М.:ОЛМА Медиа групп, 2013. т. 3. 303 с.
[6] Дворниченко А. Ю. российская история с древнейших времен до падения самодержавия. Учебное пособие. -М.: Весь Мир,2010. – 944 с.
[7] Сухоруков, В. А. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ПЕРИОД МОНГОЛО-ТАТАРСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ [elibrary]/ В. А. Сухоруков. — статья
[8] Гумилев Л. Н. От Руси до Россиию.- М.: Айрес Пресс, 2008.- 317 с.