Актуальные вопросы фальсификации истории Великой Отечественной войны

Победа СССР над фашистской Германией и ее сателлитами, добытая сверхчеловеческим напряжением силы и воли многонационального советского народа и его армии, не стала историческим преданием. Спустя многие десятилетия она остается действенным фактором национальной жизни и мировой политики. Ныне нет на политической карте Союза Советских Социалистических Республик, не существует и советского народа как исторической общности, но смысл и содержание одержанной ими победы остаются в ряду тех величин, которые формируют историческое сознание масс, их социальное самочувствие и политическую позицию.

Наследие Великой Победы, отметил В. В. Путин, «и сегодня во многом определяет внешнеполитические позиции России, и, что крайне важно, на этих героических традициях воспитываются молодые поколения наших людей».

Масштаб и последствия Победы столь значительны, что ее образ является частью национального самосознания российского общества, выступает основой и инструментом формирования его духовно-нравственного облика. Культ Великой Победы, сбережение ее наследия, сохранение верности ценностям и идеалам, которые она отстояла, — не просто дань уважения и благодарности фронтовикам, отвоевавшим свободу и независимость для всех последующих поколений. Как говорится, это нужно не павшим, это нужно живым — нужно для того, чтобы в случае новых исторических вызовов народ оказался способен не подчиняться им, а дать достойный ответ.

Образ Великой Победы — наше достояние. Он призван показать современным поколениям россиян ценностные ориентиры и характеристики опыта, благодаря которым прошлое трансформируется в настоящее и закладывает фундамент будущего. По своему содержанию образ Победы — обобщенное, но живое, наглядное представление о том, кто в личностном, социальном, институциональном плане и как сокрушил беспрецедентного по мощи врага. Это духовное образование, которое в эмоционально-чувственной форме и с оценочной характеристикой воспроизводит в индивидуальном и общественном сознании состояние и жизнедеятельность общества, подчинившего себя девизу «Всё для фронта! Всё для победы!», формы его боевой и трудовой мобилизации.

В сознании современного российского общества феномен Победы в Великой Отечественной войне представлен как великое достояние прошлого, как подвиг и слава нашего народа. Вместе с тем нельзя не видеть, что в российском обществе формировались в прошлом и формируются сейчас разные образы Победы. Порой они искажаются, с одной стороны, апологетикой и, с другой — хулой.

Мифы о причинах и начале Великой Отечественной Войны

Сегодня эта хула доходит до абсурда, только представьте себе, что Советский союз из победителя в жесточайшей войне сейчас трактуется как агрессор. Вероломное нападение немецко-фашистских войск на СССР стало преподноситься некоторыми отечественными и западными «историками» как превентивный удар по готовящейся агрессии со стороны Советского Союза все это- фальсификации, о чем сегодня и будем говорить

Фальсификация (от лат. falsus — ложный; falsificatio, falsificare — подделывать) означает осознанное искажение смысла исторических фактов, особый их подбор, приводящий к ложным выводам. Фальсификация истории проявляется в самой разной степени и форме. Замысел фальсификаций можно выразить словами романа Юлиана Семенова

Вспомним, как наставлял Штирлица шеф гестапо Мюллер в романе «Семнадцать мгновений весны»; «Тем, кому сейчас десять, мы не нужны: ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбежек. А вот те, кто сейчас ещё ничего не смыслит, будут рассказы­вать о нас легенды, а легенду надо подкармливать, надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через Двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова «здравствуйте» произнесут «хайль» в чей-то персональный адрес — знайте там нас ждут, оттуда мы начнем свое великое возрождение!»

Попытки мифологизировать историю Великой Отечественной войны начинают с ее предпосылок и виновников. Утверждается, что в войне Германии и СССР одинаково виноваты «два диктатора» — А. Гитлер и И.В. Сталин; дескать, «не было Великой Отечественной», «воевали нацисты и коммунисты», подталкиваемые обоими вождями. Кстати, такая «информационная утка» — не что иное, как интерпрета­ция, а точнее, повторение мифа, порождённого ещё одним доктором, одним из главарей фашистского государства И. Геббельсом. Вот какие листовки- агитки он сочинял со своими приспешниками: «Верь, Иван, я воюю не с тобой, а с комиссарами. Следовательно, это война не твоей Родины с Германией, а нацистско-советская, чисто идеологическая». В наше время этот миф активно поддерживается и тиражируется не только «научной элитой» Запада, но и некоторыми представителями власти самого высокого ранга. Так, бывший президент США Дж. Буш-младший, выступая на конференции американских ветеранов зарубежных войн в 2007 году, сказал: «Сегодня исламские экстремисты, которые воюют с нами в Ираке, уверены в своих целях точно так же, как были уверены в своих нацисты, имперские японцы или советские коммунисты».

Порой, даже среди соотечественников есть предатели-фальсификаторы: типичным представителем фальсификаторов является Виктор Резун – бывший советский военный разведчик, ныне – изменник Родины.

Резун так нагло и талантливо врет, что у большинства читателей не возникает желания проверить написанное им, а зря. Он очень просто объясняет сложные вещи, а главное, тонко манипулирует сознанием читателя, часто не выговаривая вслух требуемые выводы, но, высказав некий факт, глубокомысленно замечает: мы-то с вами понимаем, зачем это нужно…

После издания резунских книжек появилось немало сочинений, авторы коих тщатся доказать, что в 1941 году в СССР якобы было действительно принято решение о превентивной войне против Германии, и только, мол, упреждающее нападение последней помешало осуществлению сего решения. Этим-де и обусловлены тяжелейшие поражения начального периода войны, ибо изготовившиеся для наступления войска СССР не имели возможности создать надежную оборону от упредившего их германского нападения.

В эту «концепцию» вложен и иной, гораздо более ядовитый смысл: СССР — Россия предстает, согласно ей, как истинный «виновник» войны и главный «агрессор», вознамерившийся завоевать Германию (которая, значит, была вынуждена спасать себя превентивным нападением) и далее Европу в целом…

В опровержение фактов подготовки СССР к наступлению Профессор Боннского университета Г. А. Якобсен в одном из своих интервью сказал: «…из многочисленных архивных материалов и из личных бесед с самим Гальдером (Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта с 1938-1942) я вынес убеждение, что Гитлер вовсе не исходил из того, что «русские окажут немцам любезность», напав первыми». Другой известный немецкий историк — И. Цукерторт сделал вывод о том, что гитлеровская «выдумка о превентивной войне преследовала две цели: во-первых, придать нападению на Советский Союз хоть какую-то видимость морального оправдания, во-вторых, спекулируя на антикоммунизме, попытаться привлечь на свою сторону западные державы в качестве союзников для разбойничьего «похода на Восток». Во время Нюрнбергского процесса многие немецкие генералы, в частности Ф. Паулюс и Г. фон Рундштедт, признали, что никаких данных о подготовке Советского Союза к нападению у них не имелось, а бывший руководитель германской прессы и радиовещания Г. Фриче заявил, что он «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в развязывании этой войны повинна не Германия, а Советский Союз», несмотря на то что «никаких оснований к тому, чтобы обвинить СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было». Таким образом, на основе изучения архивных материалов российские и зарубежные историки достаточно давно пришли к вполне определенным выводам. С самого начала планирования Германией войны против СССР она последовательно и неуклонно готовилась к агрессии против Советского государства, ставшей фактом 22 июня 1941 г.

Что же касается возможных ответных действий СССР, то в оперативно-стратегическом планировании германского военного командования вариант наступательных действий Красной армии в расчет даже не принимался. Ни А. Гитлер, ни другие представители нацистского руководства не верили в возможность нападения Советского Союза на Германию и не располагали ни дипломатическими, ни агентурными сведениями на этот счет. Не случайно германскому правительству пришлось впоследствии изрядно поломать голову над тем, как обвинить СССР в «нелояльности» и подготовке «удара в спину» Германии «во время ее смертельной схватки» с Англией.

После войны в работах некоторых бывших генералов и офицеров вермахта, а также чиновников Третьего рейха, стремившихся оправдать свое участие в подготовке и осуществлении плана «Барбаросса», тезис о превентивном характере гитлеровского нападения был повторен. На допросе 17 июня 1945 г. начальник штаба при ставке верховного главнокомандования вермахта А. Йодль заявил: «Существовало политическое мнение, что положение усложнится в том случае, если Россия первой нападет на нас. А поскольку раньше или позже, но война с ней неизбежна, нам лучше самим выбрать время для нападения». Германия в выступлениях этих авторов рисовалась как «хранительница Европы», «барьер против распространения коммунистического панславизма». Утверждалось, будто бы И. В. Сталин был намерен завоевать всю Европу, и если бы Красная армия и не напала на Германию в 1941 г., то непременно сделала это позднее, поэтому «решение Гитлера начать превентивную войну в целях сдерживания советской экспансии» получило поддержку. Таким образом, в понятие превентивности военно-политическим руководством Германии вкладывался более широкий смысл, не сводимый к проблеме подготовки Советским Союзом «упреждающего удара». Предположения о том, что СССР мог напасть на Германию в 1942 г. или позднее, — спекуляции, не имеющие документального подтверждения. Да, в 1942 г. СССР чувствовал бы себя более сильным в военном отношении, чем в 1940 или 1941 г., но это еще отнюдь не означает, что И. В. Сталин непременно напал бы на Германию. Мощь Красной армии могла просто стать тем фактором, который исключил бы возможность военного выступления Германии против Советского Союза.

Часто фальсификаторы хватаются за Запись речи Сталина, произнесенной 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий и высшим командным составом армии. Вождь, согласно записи, заявил тогда, в частности: «Теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильные, — теперь надо переходить от обороны к наступлению».

Подпевалы Резуна радостно ухватились за этот текст, даже не заметив (или не желая заметить), что речь в нем идет — это очевидно — вовсе не о превентивной войне как таковой, но о наступательной стратегии, которую следует применить «только в том случае, если нападение противника станет несомненным фактом. И, между прочим, цитируемый документ отнюдь не предполагал, что это нападение — дело ближайшего времени; так, в нем сказано, в частности: «…необходимо всемерно форсировать строительство новых укрепрайонов в 1942 году…»

Через десять дней после этой речи, 15 мая 1941 года, заместитель начальника оперативного управления Генштаба полковник (тогда) А.М. Василевский при участии начальника этого управления генерал-майора Н.Ф. Ватутина, написал «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», в которых констатировалось, что «Германия в настоящее время держит строю армию отмобилизованной, с развернутыми тылами» и, следовательно, «имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым… упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск. Далее намечались конкретные наступательные операции наших войск.

Словом, нет никаких оснований считать сей документ свидетельством о якобы существовавшем плане превентивной войны. Однако и это еще не все. Цитируемый текст тогдашним наркомом обороны С. К. Тимошенко и начальником Генштаба (с 14 января 1941-го) Г.К. Жуковым был преподнесен Сталину, и, как рассказал еще в 1965 году Жуков, тот «прямо-таки закипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам. «Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?..» Мы сослались … на идеи, содержащиеся в его выступлении 5 мая «Так я сказал это, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят газеты всего мира», прорычал (!) Сталин». Этот рассказ Георгия Константиновича (из которого, в частности, ясно принципиальное различие между идеологическим «воспитанием» армии и реальной военной практикой», был опубликован в 1995 году

Очередным фактом предвоенной истории всячески интерпретируемая так называемый «Пакт Молотова — Риббентропа»

Горе-историки и некоторые горе-политики дают однозначно отрицательную оценку договора 1939 года. Двойная мораль налицо: к СССР один подход, к Западу другой. Запад все сделал для развязывания войны и сам попал в капкан своей политики. Правительство СССР видело потворство реваншистским замыслам Гитлера со стороны Англии, Франции, Польши… это безнаказанный захват Австрии, Мюнхенский сговор и захват Чехословакии Германией и Польшей, отказ от заключения договора о коллективной безопасности, предательство Польши, дипломатическое подталкивание Германии к походу на Восток. Все это вынудило нашу страну пойти на заключение договора.

Соглашение между СССР и Германией состояло из двух частей — собственно договора о ненападении и секретного дополнительного протокола. В договоре говорилось, что в случае нападения на одну из сторон третьей стороны вторая «не окажет этой третьей стороне никакой помощи». Ни СССР, ни Германия «не присоединятся ни к какой группе держав, которые прямо или косвенно направлены против второй стороны».

Итак, в секретном протоколе Польша была поделена на советскую и германскую зоны влияния по рекам Нарев, Висла, Сан. Немцы претендовали на влияние в Литве, включая Вильнюс (бывший тогда в составе Польши). СССР вводил в сферу своего влияния Финляндию, Эстонию и часть Латвии (по северную часть Двины). Сталин стал претендовать на всю Латвию целиком. Риббентроп позвонил Гитлеру, и тот, бросив взгляд на карту, согласился. По оценке Буллока, «Сталин вернул аннексированные Польшей в 1920 году области Белоруссии и Украины, солидную часть исконных земель Польши; добавив к этому три из четырех балтийских государств, утраченных в 1917 году (так оказалось устраненной причинявшая ему массу беспокойства угроза Ленинграду) и Бессарабию, отошедшую к Румынии в 1918 году».

Советско-германский договор не только возвратил утерянные двадцать лет назад территории, но и позволил предоставить советской военной промышленности еще полтора мирных года. Сталин особенно настаивал на этом пункте в своем первом военном выступлении 3 июля 1941 года. Никто, правда, не можете абсолютной точностью сказать, кто больше преуспел за эти полтора года. Советские инженеры и рабочие лихорадочно работали на Урале и за ним, но и немецкая промышленность наращивала свои мощности.

Если ликования Гитлера можно понять, то трудно объяснить удовлетворение польского лидера — полковника Бека. Педант по своим привычкам, он в эти десять последних дней мира буквально светился лукавством. Улыбка не сходила с его лица. Своему окружению он сказал, что достигнут большой успех. Он спас Польшу от коммунистов. В Париже и Лондоне не понимали этой эйфории. Позднее французский министр иностранных дел Бонне писал в своих мемуарах: «В эти дни возникло чувство, что происшедшее явилось несчастьем для Франции».

Глубоко оскорбленными почувствовали себя японцы. Токио усмотрел предательство Антикоминтерновского пакта и выразил официальный протест. Эмоции тем более бушевали в Токио, что новый русский генерал Жуков в июле — августе 1939 г. одержал победу в боях на Халхин-Голе. «Оставленным» наедине с СССР японцам не осталось ничего иного, как заключить 15 сентября соглашение с Советским Союзом. Сталин, едва ли не панически боявшийся японцев, был в высшей степени удовлетворен расколом в пакте; ради этого раскола он во многом шел на договоренность с Германией.

Из сказанного следует очевидный вывод: заключение советско-германского договора 1939 года было в тех внешнеполитических условиях вынужденной мерой, которая позволила выиграть полтора мирных года, одержать определенную дипломатическую победу, не допустив единого фронта враждебных государств.

Заключение советско-германского пакта о ненападении дало следующие выгоды национальной безопасности СССР:

1. Оказалась перечеркнутой угроза развязывания войны Герма­нией против СССР в 1939 г., то есть нападение было отодвинуто на два года. И главное – Вторая мировая война, начавшись нападением вермахта на Польшу, продолжилась вопреки стараниям архитекторов Мюнхена не на Востоке, а на Западе. Случись наоборот, едва ли Советский Союз мог рассчитывать на скорое формирование антигитлеровской коалиции.
2. Предотвращены захват нацистами Прибалтики и превращение ее в плацдарм для вторжения на советскую территорию.
3. Заключение договора от 23 августа 1939 г., укрепив стартовые позиции Германии в войне и дав ей некоторые другие преходящие тактические плюсы, нанесло ей невосполнимый стратегический урон, так как границы СССР отодвинулись в сентябре этого же года далеко на запад к немецким границам. Началось обустройство передовых рубежей новых границ.
4. СССР смог избежать войны на два фронта.
5. У Японии была подорвана вера в своего стратегического со­юзника, так как пакт был заключен в решающие дни боев на Халхин-Голе.
6. СССР смог начать приобретать необходимые ему материалы, оборудование и технологии, недоступные в то время на других рынках.
7. Советский Союз показал всем, что он намерен и впредь от­стаивать свои интересы.

При поражении под Москвой некоторыми историками отрицается решающая роль Советского война в победе над наступающей армадой фашистской Германии. При этом безосновательно охаивается вся советская военная инфраструктура — от рядовых Красной армии до маршалов, от отечественной военной науки до реальных боевых потерь. Утверждается, например, что советские солдаты только и искали случая, чтобы сдаться в плен, командный состав — сплошные бездари и неучи, а отечественное военное искусство уступало немецкому. В опровержение подобных абсурдных измышлений предоставим слово самим немецким военачальникам. Генерал Типпельскирх, командовавший в 1941 году 30-й пехотной дивизией: «Русские держались с неожиданной твёрдостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны всё новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось». Франц Гальдер, бывший с сентября 1938 по конец 1942 года начальником генерального штаба германских сухопутных войск: «Исторически небезынтересно исследовать, как русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим прин­ципом жёсткой обороны в 1941 году, развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки, в то время как немецкое командование под влиянием полководца Гитлера отказалось от оперативного искусства и закончило его бедной по идее жёсткой обороной, в конечном итоге при­ведшей к полному поражению». Фельдмаршал Паулюс при попытке его обвинения на Нюрнбергском процессе в том, что он якобы преподавал в советской военной академии: «Советская военная стратегия оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским хотя бы для того, чтобы преподавать в школе унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство — исход битвы на Волге, в результате которой я оказался в плену, а также и то, что все эти господа сидят вот здесь на скамье подсудимых».

 

Заключение

Подводя итог эссе хочется выделить основные тезисы:

1. Советский Союз только готовился к предстоящей войне, наблюдая, что происходит в Европе.
2. Мастерство полководцев хоть н не было столь выдающимся, но компенсировалось мужеством и отвагой воинов
3. Пакт Молотова-Риббентропа был заключен с целью продлить мир и выиграть время для подготовки к возможной агрессии Германии
4. Общего в целях внешней политики у большевизма и нацизма — нет. О чем гласят истинные причины нападения на СССР.

 

Список литературы

1. Великая Отечественная война 1941-1945 годов В 12т Т.1 Основные события войны. –М.: Воениздат 2011. — 848 с.
2. Великая Отечественная война 1941-1945 годов В 12т. Т.12. Итоги и уроки войны. — М.: Кучково поле, 2015
3. Военная история как объект идеологической борьбы: учеб, пособие А.В. Виноградов, Г.П. Дождиков, Н.И. Дорохов, Р.А. Савушкин. -М.: ВПА им. В. И. Ленина, 1991
4. Пыхалов И.Великая Оболганная война. — — М.: Яуза, Эскимо,2008
5. Великая Оболганная война-2. Нам не за что каяться! Сборник/ А. Дюков, Д.   Макеев, И. Пыхалов, О. Россов, И. Петров, К.Асмолов, Н. Мендкович; ред.-сост. А.Дюков. М.: Яуза, Эскимо, 2008.
6. История Второй мировой и Великой отечественной войн как объект фальсификаций: учеб. Пособие / под общ. ред. А.С. Киселева. — М.: ВУ, 2012.
7. Д.И. Янгез, В.В. ЖигинО некоторых фальсификациях истории второй мировой и великой отечественной войн псевдоисторика В. Резуна (В. Суворова) // История Второй мировой и Великой отечественной войн как объект фальсификаций: учеб. Пособие / под общ. ред. А.С. Киселева. — М.: ВУ, 2012.
8. «Военно-исторический журнал», № 3, с. 41. М.:1995
9. А.КалистратовНачало конца блицкрига М.: Армейский сборник №2(февраль) 2016

• А.С. Киселев 70 лет начала второй мировой войны. Фальсификация предыстории, причин и хода военных действий в первые дни М.: НИЦ «НАУКА-XXI», 2009
• В.Ю. Митюков Военно-историческое противоборство М.: Вестник Академии Военных Наук №2(59) 2017
• В.В. Золотов Противодействие фальсификации истории-основная задача военно-исторической работы во внутренних войсках МВД России. М.: Военная Мысль №3 2015
• Н.Н. Платошкин Параллельная кривая. М.: Военно-исторический журнал №5 2016
• В.Я. Стрелецкий Было такое поколение, которое не создало коллективной памяти М.: Военно-исторический журнал №6 2015