Кампания по выселению бывших помещиков в Калужской губернии (1924-1927гг.)

Одним из противоречивых вопросов в российской истории является проводимая большевиками политика по ликвидации помещичьего землевладения. Первым законодательным актом по данному вопросу становится Декрет о земле, а одним из последних постановление, ЦИК и СНК СССР от 20 марта 1925г. «О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах». Это положение затрагивало две социальные группы: 1) «бывшие помещики и их семьи» 2) «бывшие крупные землевладельцы не из дворян и их семьи», которые использовали «кабальные отношения» с местным населением.

Работа, в 1920-ые годы, по выявлению бывших помещиков, ознакомлению с их деятельностью и решение о выселении была возложена на специальные комиссии, создаваемые при правительствах автономных республик, при исполкомах областных, губернских и окружных советов. При выселении отбиралось находившееся в пользовании помещиков хозяйственное имущество ( постройки, сооружения, сельскохозяйственный инвентарь). И у выселяемых и у оставляемых на прежнем месте жительства конфисковались излишества такого рода имущества над потребностями трудового хозяйства. Однако урожаи с посевов выселяемых признавалось их собственностью.

В Калужской губернии при Калужской губернской комиссии в составе члены ГПК и Губ отделения ГПУ была создана специальная комиссия 8.04.1924г. под председательством члена Укома в составе представителей: УОНО, УЗУ и уполномоченного ГПУ «для всестороннего и полного выполнения на месте музейной ценности или культурного назначения того или иного имения как памятника истории или культурного хозяйства в целях разрешения вопроса о формах существования подобных имений и устранении в имениях злоупотреблений на почве использовании имений их бывшими владельцами. По некоторым данным в районе нашей губернии, до последнего времени существуют имения, которых не коснулась национализация и пользуются их бывшие владельцы (помещики)»^[1].   Данная комиссия была создана для реализации Циркуляра УК РП №13 от 10.03.1924г., по которому до 1.05.1924г. должны были быть предоставлены данные о помещичьих имениях. Из циркуляра: «…часть бывших помещичьих имений, иногда одни из самых лучших под тем или иным видом до сего времени не подвергались национализации и фактически до сих пор остаются в руках прошлых владельцев причем не соответствуя характеру музейного имущества, памятников старины, искусства и культуры или образцовых хозяйств. Под этим предлогом служит лишь убежищем для бывших владельцев, сумевших забаррикадироваться во всякого рода сохранными грамотами. Учитывая политическую важность правильного разрешения этого вопроса с одной стороны и необходимость сохранения культурных ценностей там, где они действительно есть с другой, Президиум ЦИК ставит перед собой задачу в ближайшее время устранить имеющееся место злоупотребления с охранительными грамотами и устранить бывших владельцев от фактического пользования и управления своими бывшими имениями»^[2].

Завершающая компания по выселению бывших помещиков в Калужской губернии проходила с февраля 1925г. по 1 августа 1926. При Губисполкоме была создана специальная комиссия, которая рассматривала регистрационный материал, предоставленный с мест в исполнение постановления Президиума ГИКа от 24.07.1924г. «О регистрации всех бывших помещиков». Постановления этой комиссии утверждались Губисполкомом, но вступали в силу только после издания постановления ВЦИК СССР от 20.03.1925г. 11.07.1925 г. эта комиссия была переименована в Губернскую комиссию по выселению бывших помещиков. Уездные комиссии были сформированы в июле-августе 1925г.

На местах были составленных списки бывших помещиков, в которые включались данные о социальном происхождении, количестве земли и имущества, причинах оставлении на месте и возбуждении нового дела о выселении. Рассмотрим «списки бывших помещиков оставленных на месте Сухинического уезда»[3].

Меньшов Николай Петрович, проживающий в Песочинских хуторах Веинской волости – оставлен на месте Постановлением ВЦИК от 13.09.1925г. протокол №41. Бывший миллионер в разных губерниях имевший несколько тысяч десятин земли и леса, фабрично-заводские предприятия и торговлю. Эксплуатировал население. УЗК возбуждает ходатайство о пересмотре дела, так как «оставление на месте создает для сего времени недовольство окружающих крестьян»^[4].

Заворызгина Анна Дмитриевна — с.Уколицы, Веинской волости, оставлена на месте постановлением ГИК от 16.06.1925г. протокол № 21. Имела лесную дачу и земельные угодья площадью 150дес. До революционного времени создавала кабальные условия для населения, как например взимание высокой платы за выпас скота и отработки за это. После революции «земли находящиеся в ее распоряжении создают неудобства для населения»^[5].

Смирнов Василий Тимофеевич – с.Ильинское Вяземской волости, оставлен на месте как не имевший земель и активный общественный работник, Постановление ГК от 20.05.1925г. протокол №24. Основания для пересмотра дела: «Учитель, женился на помещице, проживает с ней совместно в бывшем имении, создает кабальные отношения с населением, распоряжается своей усадьбой»^[6].

Жаркова Мария Ивановна – дер.Дретово, постановлением ГК от 5.9.1925г., протокол № 16 оставлена на месте так как имели трудовой характер землепользования в момент выселения. Бывшая землевладелица, имевшая лесную дачу в 140 десятин, создавала кабальные отношения для окрестного населения, в выпасе скота взимала высокую оплату, вызывает недовольство населения^[7].

Прохорцев М.И. – дер. Перестроны Вяземской вол., Оставлен на месте, как трудовик слесарь, постановлением ГК от 6.07.1925г. Бывшее крупные владельцы, имевшие 400 десятин земли. Создавали с окрестным населением кабальные условия и по месторасположению своего хуторского участка создавали неудобство для пользования землей крестьянского населения^[8].

Осин И.И. – с.Волченки, как имевшие 168 десятин земли своим расположением земельных угодий создавал кабальные условия для крестьянства. До настоящего времени вызывает недовольство крестьян и своим хутором создает кабальные условия, мешая правильному расположению полей крестьян^[9].

Мосин Федор и Василий Павловичи – дер. Деметьевка Вязовской волости, остались на месте по социальному происхождению и незначительных размеров земельных площадей, постановлением ГК от 8.01.1926г. №28. Бывшие крупные землевладельцы, имевшие до революции 160 десятин земли создавали кабальные условия для крестьян, эксплуатировали их всеми способами. Их оставление вызывает недовольства крестьянства, которые всё время ходатайствовали о выселении. Имеют хуторские участки 28 десятин с промышленным садом^[10].

У большинства бывших помещиков основная причина возбуждения нового дела является недовольство окрестного населения ведение сельскохозяйственного труда с применением рабочих.

Многие бывшие помещики, которые подлежали выселению, обращались с жалобами в Президиум Губисполкома. В работе Никитиной Н.Н, приводятся следующие данные: « до 1 октября 1926 года было подано 422 жалобы. Из них подавалось в : Губкомиссию – 139, Уездные комиссии — 13, во ВЦИК – 58, Губпрокурору – 177, Прокурору Республики – 7, Укому ВКП(б) – 1, Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции – 1, Наркозем – 1, ГубРКИ – 6, Редакцию газеты – 4, Реввоенсовет республики – 1»^[11].

Все эти жалобы приводили к тому, что дела по выселению рассматривались комиссиями ни один раз, вызывая принятие противоположных решений.

Процесс выселения в Калужской губернии может быть рассмотрен на конкретных примерах. Судьбы бывших помещиков и членов их семей складывались по-разному и представляют собой большой исторический интерес.

Крестьянин Петр Дмитриевич Дмитриевский со своим отцом проживавший в селе Дмитриевское Бабаевской волости Калужского уезда. До революции имели 169 дес. земли, после 12 дес.^[12]

1 августа 1925 г. согласно распоряжению Калужского УЗУ семья Дмитриевских подлежала выселению как бывшие землевладельцы, на выселение был дан 2-х недельный срок. Одновременно дело о выселение Дмитриевских находилось на рассмотрении ВЦИК.

1 октября 1925 года был составлен приговор общества с. Дмитриевского в составе 18 домохозяев. Из этого документа следует, что Дмитриевский «является трудовым землепользователем так как он на наших глазах в течении 42-х лет личным трудом участвует в обработке своего земельного участка и наемный труд у него является лишь подсобным вследствие его одиночества, за время революции со стороны Дмитриевского не было проявлен никаких контрреволюционных действий, все падающие на него повинности им постоянно выполнялись без всяких уклонений»^[13].

Приговор общества граждан с. Дмитриевского был рассмотрен прокурором Калужской губернии как «составленный под явным влиянием Дмитриевского»^[14]. Губпрокуратура пришла к заключению о правильности выселения Дмитриевских. ВЦИК 28.10.1927г. постановил выселить Дмитриевских.

В деревне Шумятино, Малоярославецкой волости проживал Чериков Федор Тимофеевич со своей семьей. Участник Первой мировой войны, имел ранение, вернувшись с германского плена инвалидом в 1917 г. стал заниматься крестьянским хозяйством, получив надел на 4 души, а с февраля 1918г. был принят в общество крестьян деревни Шумятино.

Вопрос о количестве земли имевшейся у Черикова спорный. В справке Уполномоченного от граждан села указано, что до революции Чериков имел до 3000 десятин земли (пахотной, луговой под лесом)^[15]. Черикова А.С. в своем заявлении отрицает это количество земли, говоря, что всего у них было не больше 800 десятин^[16]. Справка УЗУ указывает, что у землевладельца Черикова значится 924 десятины. Таким образом, можно предположить, что до революции Чериков имел до 1000 десятин земли, а также он владел кирпичным заводом. После революции у Черикова осталось «14 десятин земли, дом деревянный, размером 15*18, с мезонином 7*7, одна изба ветхая, один сарай развалившейся и один амбар, оставшийся без крыши»^[17]. До 1925г. у Чериковых имелось небольшое молочное хозяйство состоявшее из трех коров, но после того как одну корову увели, хозяйство было подорвано и «Федор Тимофеевич психически заболел и с 1925г. находился в Москве в Психиатрической больнице им. Кащенко»^[18]. Его супруга Анна Степановна осталась одна с 10-ней дочерью и была «вынуждена ликвидировать молочной хозяйство и жить на то, что дает земля»^[19].

С 1918 г. граждане села по не официальному соглашению заняли в доме Черикова три комнаты под школу, за что платили дровами, сеном и т.п. Прожив в доме до 1924г., гражданам пришлось оставить этот дом «ввиду сложившегося раздора из — за платы и перейти в дом бывшего помещика Строндо, данный им под школу»^[20]. В 1925г. Трубицинский сельсовет выдал Черикову удостоверение о том, что дом является его собственностью.

В 1924 г. согласно постановлению ГИКа №53 от 24.06 УЗУ были собраны сведенья о землепользовании бывших помещиков, в эти сведения входил и Чериков. Собранные сведенья и заключения УЗУ были предоставлены в УИК, которая по рассмотрению всех материалов со своими заключениями отправил в ГЗУ. 11 февраля 1925г. дело Черикова было рассмотрено Губкомиссией, при вынесении решения Губкомиссия руководствовалась, тем, что Чериков был принят в общество деревни Шумятино. После издания декрета СНК от 20.03.1925г. в УЗУ был составлен список на всех землевладельцев и бывших помещиков и передан в уездную комиссию по выселению. В этот список был включен Четвериков, но уездная комиссия дело о выселении не возбуждала, до 16.02.1927г., когда собрание трех селений согласно своему протоколу №2, постановило ходатайствовать перед ГЗУ о предоставлении им дома Черикова под школу. Таким образом, вопрос о выселении Четвериковых возник: «в связи с дальнем расстоянием школы от некоторых селений; отсутствием средств для переноски дома, занимаемого школой; ввиду того, что Черикова продав мезонин дома, собралась перевести дом в г.Малоярославец, а так как дом Черикова находиться в центре окружающих селений, то гражданам желательно овладеть домом»^[21]. При этом для граждан села «выселение Черикова безразлично, если его дом не будем им предоставлен»^[22].

ВЦИК постановил в виде исключения удовлетворить ходатайство Калужского губисполкома, признав гражданина Черикова подлежащим к выселению.

Калужская губернская комиссия по выселению бывших помещиков и крупных землевладельцев от 9.12.1925г. постановила выселить гр. Соловьева Ивана Ивановича, проживающего в Воротынской волости Калужской губернии^[23]. И.И. Соловьев коренной крестьянин, проживающий в деревне Кожухово Воротинской волости, Калужского уезда, после смерти родителей в один день от холеры, в шесть лет остался сиротой вместе со своими братьями и сестрами. Владение имуществом, заключавшемся в 20 дес. пашни и 100 дес. леса, после смерти отца перешло к дяде Соловьеву Якову Федоровичу, который и был назначен опекуном над малолетними детьми. Опека «заключалась в бесконтрольном и произвольном распоряжении всем оставшимся имуществом, которое он считал своею собственностью»^[24]. В таких условиях опекаемые вынуждены были с детских лет «разбрестись по батрачеству». Иван работал мальчиком по лесной разработке с 12 до 14 лет у своего опекуна, а затем перешел к односельчанину торговцу Худякову, достигнув совершеннолетия, дослужился до приказчика, после чего ему было выделено опекуном 50 дес. земли, а остальную землю Я.Ф. Соловьев оставил за собою. На полученной земле И.И. Соловьев занимался хлебопашеством и вел свое хозяйство. На основании постановления ГК от 19.10.1925 №20 Соловьев И.И. подлежал выселению, как пользующейся землею из состава принадлежащего ему владения. Соловьев И.И. подал жалобу в ГК. Мотивы к выселению у Губкомиссии по мнению Соловьева были следующие: крупный землевладелец, торговец лесопромышленник, но эти факты относится не к Соловьеву И.И., а к его дяде Соловьеву Я.Ф. который владел до 500 дес. земли и леса. Второй мотив выселения это враждебное отношение населения, «якобы Кожуховское общество отказало в одобрительном приговоре, но я должен заявить, что в то время никакого приговора не просил, так как мысленно не представлял возможности моего выселения»^[25]. На месте было проведено расследование и было выяснено, что в хозяйстве Соловьева имеется 23 дес. земли (на 7 едоков), которые обрабатываются личным трудом^[26]. Согласно предоставленных УК описей имущества И.И. Соловьева в его хозяйстве числится построек на сумму 805 руб., живого инвентаря на сумму 416р.50коп., мертвого инвентаря на сумму 68 руб, а всего на сумму 1289руб.50коп., это имущество так же принадлежит изъятию. В Приговоре граждан д. Кожухово подтверждают что дореволюционное хозяйство Соловьева представляло средне крестьянское и было единственным источником его существования и «потому выселение его считают не только не полезным, а даже вредным т.к. они видят что выкидывается на произвол судьба т.е. побираться такого же крестьянина как и мы да еще и с малолетними ребятишками а между прочим настоящие помещики остаются на местах»^[27].

Согласно постановлению Губисполкома от 24.111927 года Соловьев И.И. оставлен на месте.

В газете «Беднота» № 2500 от 3.09.1926г. была опубликована заметка под заголовком «Цепкие лапы», в которой сообщалась о не выселенных бывших помещиков в Калужском уезде, а именно Симоновы, Васин В.Я. В связи с этим было открыто расследование. Симоновы, проживающие при дер. Горяиново Тарусского уезда до революции имели 125 дес. земли, водяную мельницу и использовали наемный труд^[28]. После революции землепользование осуществлялось частью в обществе, частью на земле бывшего имения. Запроектированный им в порядке землеустройства участок земли из состава бывшего имения создавал неудобство для населения, и   Симоновы отказались от него. Тарусская Уездная Комиссия по выселению бывших помещиков принимаю во внимание крестьянское происхождение Симоновых и отсутствие с их стороны социальной опасности против существующего строя, постановила в выделении им участка в бывшем имении Ромашково отказать. Оставление на месте Симоновых противоречило декрету ЦИК и СНК от 25.03.1925г., на этом основании Президиум Губисполокма утвердил постановление от 29.06.1925г. о выселении бывших помещиков Симоновых.

Васин В.Я. происходил из крестьян, до революции имел 89 дес. земли и использовал для обработки земли наемный труд. После революции чересполосно с гражданами дер. Полухино владел 3 дес. и в бывшем имении 10.75 дес. Запроектированный для него участок имел неудобное расположение для других крестьян. Поэтому Тарусская Уездная Комиссия постановила в участке ему отказать.

Губземуправление отправило в редакцию газеты «Беднота» информацию о проделанной работе, с заверениями о том, что «в непродолжительное время будут рассмотрены все материалы, относящие к делу о выселении Симоновых и Васина»^[29].

Маевский Владимир Григорьевич – проживал в деревне Подолино Малоярославецкой волости. В 1910г. на имя жены Елена Михайловны был приобретен через Калужское отделение Дворянского земельного Банка земельный участок в размере 80 дес. Земля была куплена с рассрочкой платежа за 7000 рублей. Семья собственными силами производила работы на участке, «приглашая лишь в горячие периоды одно лицо для помощи»^[30]. С 1917 г. обработка земли на участке в 5 дес., оставшихся в пользовании Маевских, проводилась без наемного труда, остальная земля отошла в пользование к соседним селениям.

Происходил Маевский В.Г. из лиц податного сословия, дворянином никогда не был, однако малоярославецкое УЗУ дало материал калужскому УЗУ, по которому специальная комиссия при ГЗУ установила 29.04.1925г. признать Маевского В.Г. подлежащим выселению, руководствуясь ст.1 постановления ЦИК и СНК СССР от 20 марта 1925г., т.е. как бывшего помещика, из дворян. Узнав о таком решении Маевский В.Г. выразил протест и предоставил в УЗУ: удостоверение Сельсовета о том, что наемным трудом не пользуется, приписан к Обществу деревни Подолино и несет все повинности; Справку Нарсуда о том, что состоит в списке Нарзаседателей и отбывает свою очередь в отправлении этой почетной должности, т.е. в избирательных правах не ущерблен и относится к трудовому сословию; копию расчётной квитанции Калужского отделения Дворянского Земельного Банка, которая должна была доказать, что земля была приобретена на условиях кабальной сделки. Информатор Губернской комиссии в заседании 29.04.1925г. дал справку что Маевский дворянин т.к. приобретал землю через Дворянский банк. Маевский В.Г. направил жалобу прокурору республики, указав в ней все обстоятельства дела, а так же «как лицо вполне соответствующе пункту а ст.3 постановления ЦИК от 20.03.192 г. вправе надеяться на защиту и охрану революционной законности»^[31]. Президиум ВЦИК 3.05.1927г. постановил выселение гр-на Маевского отменить, оставив его на месте.

Транквилевский И.М. (проживающий в дер. Ковальни Сильковической волости, Спас-Деменского уезда Калужской губернии) – врач, по окончанию Университета получивший дворянство, до революции приобрел за наличный расчёт 74 дес. земли для своих детей Ковалева Григория, Федора и Василия. Губкомиссия 19 сентября 1926 года на основании материалов заведующего Спас-Деменского УЗУ товарища Никольского, вынесла решение о выселении Транквилевского и его семьи как бывшего помещика. В ответ на это постановление Григорий Иванович Ковалев написал заявление в Калужский Губисполком. В своем заявлении Ковалев указывает на то что «подготовка материала Никольского носила характер ничего не имеющего с работой честного труженика, советского работника, маленького винтика, огромной мощной машины Социализма, а наоборот, в своем исполнении долга в выявлении справедливой оценки на месте, Никольский дает дополнительный материал, который представляет ложь»^[32]. Далее в заявлении Ковалев указывает те факты, которые, по его мнению, являются «ложью»: под обследованием участка нет подписей ни Транквилевского, ни Ковалева, как второго отделенного домохозяина. Губкомиссия заявляет, что из опроса жены Транквилевского выяснилось, что трудовое землепользование не ведется. «Как это он (Никольский) мог выяснить, когда на земле не только мы молодые работаем все лето, но и сама старая мать и даже отец после своих трудов и перегруженный работой и то, приходя из больницы, помогает нам». На вопрос Никольского «Много ли земли подымается под пашню» Жена Транквилевского предложила ему взглянуть самому и определить, потому что она точно не знает, на что он ответил: «Это меня не касается»^[33].

В своем обследовании Никольский говорит: «Имевшийся ранее выгон к водопою теперь закрыт женою Транквилевского»^[34], когда как никакого выгона, по словам Ковалева, никогда не существовало.

«Дети Транквилевского учатся, находятся в Красной Армии, состоят на советской службе. Сам Транквилевский делает большое дело по оздоровлению трудящихся масс, так за это их всех надо лишить земли выселить, а чтобы выселить нужно причислить к бывшим помещикам, по мнению гражданина Никольского»^[35]. В ответ на заявление Ковалева, в Губкомиссию по выселению бывших помещиков, Спас-Деменская комиссия отправила материал технического обследования участка Транквилевского, по которому: «земли 186,51 дес., из них 17,46 дес. находиться в пользовании Транквилевского, а остальное в пользовании общества граждан села Ковальни. В обществе состоит 13 домохозяев при наличии 91 едока и у Транквилевского 12 едоков. Земельная обеспеченность Транквилевского выражается: усадьбы – 0.14 дес., сад – 4.96 дес., пашня 9.56 дес., сенокос 2.52дес., полуречка 0.16 дес., овраг 0,19дес., всего 17.46 дес.»^[36].

Калужский губернский прокурор 16.04.1927г. рассмотрев обстоятельства дела и опровергнув мотивы Губкомиссии по выселению, решил оставить на месте по мотивам Постановления ГИК от 28.07.1925г. протокол №21. Выселение в порядке ст.2 Инструкции ВЦИК от 22.06.1925г. приостановить. А уже ВЦИК 25.06.1927г. постановил Транквилевского не выселять и оставить его на месте.

Трутнев П.И. проживающий в поселке Халичевка, Барятинской волости Мосальского уезда, Калужской губернии. Дед и отец Трутнева был крепостные крестьяне. По выходе на волю деде купил в поселке Халичевка 60 дес. земли, а затем спустя некоторое время, когда семья увеличилась до 32 человек, он при посредстве Тульского поземельного банка, приобрел еще 100 дес. земли за 8000 р., с рассрочкой платежа на несколько лет, платя ежегодно платежи и проценты. Обработка этой земли велась личным трудом с частичным применением наемного. В 1907г. дед Трутнева отделил часть земли в количестве 100 дес. его матери, на которой Трутневы и работали до 1914г., т.е. до того времени когда Александр Трутнев был мобилизован на Русско-Германскую войну, где он пробыл до 1917г., а Петр Трутнев работал в Москве по заготовке топлива. В 1919г. Александр Трутнев был снова мобилизован в Красную Армию и участвовал на фронте в боях против Колчака. В 1921г. Петр Трутнев вернувшись, занялся сельским хозяйством на имеющейся земли в количестве 20 дес., а остальная отошла в Гослесфонд. Отношения с окрестным населением как указывает Трутнев добрососедские, подтверждая это приговорами общества граждан с. Халичевка. Калужский Исполнительный Комитет предоставляю дело Трутнева П.И в ВЦИК, пишет: «В пользовании Трутнева находиться 45 дес. земли из бывшего его владения. Отношение части населения к Трутневу враждебное, вследствие применявшейся им к населению системы угнетения и использования в хозяйстве наемного труда, о чем свидетельствуют протоколы общего собрания граждан деревни Вьюшкино и деревни Марково. Уездные и волостные органы считают оставление Трутнева на месте вредным по политическим соображениям, в виду неизбежной эксплуатации наемного труда на оставленных в его пользовании земли и враждебного отношения к нему части соседнего населения»^[37]. Данные Предоставленные Трутневым и Губисполкомом противоречат друг другу. Постановлением ВЦИК от 17.05.1927г. Трутнев был фактически выселен, а его имущество конфисковано. Но это было не единственное решение ВЦИК по делу Трутнева. Постановление Президиума ВЦИК от 11.07.1927 г. говорит об оставлении Трутнева на месте.

Братья Раубаль Владимир и Николай бывшие помещики до революции имели около 239 десятин земли, после 4 десятины земли. Граждане деревни Тугань настаивали перед ВИК об их выселении. Решение УЗК от 7.09.1928г. изъять всю землю, оставив пристройки, инвентарь, ходатайствовать о выделении земли по норме.

Щукин Иван Васильевич — проживал в селе Пруски, Вязовской волости, бывший мелкий землевладелец, имел до революции 50 десятин земли. После революции пользовался надельной землей и постройками. Взаимоотношения с населением враждебные. Землю крестьяне отрезали самочинно, не дожидаясь решения суда.

Юдин Сергей Михайлович — бывший мелкий землевладелец, имел до революции 50 десятин земли, не отличался от обычного крестьянина, вел хозяйство среднего типа. После революции имел 10 десятин земли. Нищенствует. Юдин не являлся помещиком, комиссия по выселению бывших помещиков при Губисполкоме от 17.12.1928г. постановила прокурору принять меры и прекратить дело о выселении Юдина, вернуть ему хозяйство и выявить виновных в допущении безобразной волокиты по делу.

Жеребцов Иван Семёнович – проживавший в селе Уколино, Троснянской волости, имел до революции и имеет 30 десятин земли. Земля постановлением ВИКа отобрана, но дело не рассмотрено УЗУ. Комиссия по выселению постановила проверить землепользование и в случае обнаружении излишков – отобрать, оставить землю по норме.

Турецков Александр Николаевич — проживавший в деревне Поляны Троснянской волости, кулак — хуторянин, до революции имел и имеет 30 десятин земли, взаимоотношения с населением враждебные. Комиссия по выселению постановила «проверить землепользование и в случае обнаружении излишков – отобрать, оставить землю по норме.

Чернышева В.П. – проживала в деревне Селиваново, Ферзиковской волости Калужской губернии. По постановлению Президиума ГИКа от 28.06.1925г. она подлежала выселению со своего участка, отведенного ей при землеустройстве. Отец Чернышевой в 1882 году, крестьянин по происхождению, купил у помещика Дурново 166 десятин земли, 120 десятин под лес, а остальные под пашней. До покупки он был управляющим в имении Бунакова, около 10 лет. Всю землю по словам граждан деревни Селиваново, Чернышев купил за 8000 руб. с рассрочкой на 30 лет. В 1918г. после смерти отца, Чернышевой был выделен хуторской участок в 8 десятин. В 1924 году на правах примачества в семью Чернышевой вошел гражданин Ливан с пятью членами семьи. Родной брат Чернышевой в 1918г. был взят в Красную армию, на фронт попал в 1919г., где пропал без вести. В 1925г. семья Чернышевых состояла из двух сестер и брата инвалида германской войны. 2.06.1925г. Губкомиссия и 23.06.1925г. Губисполком постановили выселить и изъять все имущество у семьи Чернышевых. В ответ на это Чернышева подала жалобу в ВЦИК, в которой предоставила протоколы собраний 15 селений, которые ходатайствуют об оставлении семьи Чернышевых на месте. Принимая во внимание, что граждане Чернышевы по происхождению крестьяне, отношения с окрестным населением хорошие, один член семейства Чернышевых погиб в Красной армии, на фронте постановление Губисполкома от 23.06.25г. в отношении граждан Чернышевых внести в президиум ВЦИК на предмет отмены за нарушением пункта 2 и 3 декрета от 23 25 года и граждан Чернышевых оставить на месте как трудовых землепользователей.

К моменту окончания работы специальной Губкомиссии (1926г.) по рассмотрению вопросов о выселении бывших помещиков из 523 семейств оставшихся в пределах губернии было выселено 156 (29,8%), вовсе исключено из списков 48 (9,2%), оставлено 309 (59,27%)[38].

Мотивы оставления были следующие: не отнесены к бывшим помещикам — 54%, заслуги в Красной армии в период Гражданской войны – 15%.

В Калужской губернии процесс выселения бывших помещиков был начат с установления советской власти в губернском центре 28.11.1917г. и завершен в конце 1928г. Не все бывшие помещики были выселены из мест бывшего проживания. Как было установлены многочисленными статистическими исследованиями первой половины 1920-х годов значительная часть «бывших», существенно уменьшив свой экономический потенциал и уровень жизни, осталась на прежнем месте, что допускало и советское земельное законодательство и чему обычно не противилось окружающее сельское население.

Большевики постепенно проводили политику ликвидации землевладения: начав с «царских» помещиков, перешли к крупным и средним землевладельцам. Следующим этапом станет борьба с кулачеством и компания по коллективизации деревни.

[1] Государственное казенное учреждение Калужской области «Государственный архив документов новейшей истории Калужской области» (ГАДНИКО). Ф.36 (Козельский уездный комитет ВКП (б) Калужской губернии). Оп.2. Д.141. Л.3

[2] ГАДНИКО. Ф.36. Оп.2. Д.141. Л.4

 

[3] ГАДНИКО. Ф.36. Оп.2. Д.141. Л.16

[4] Там же Л.16

[5] Там же. Л.16

[6] ГАДНИКО. Ф.36. Оп.2. Д.141. Л.16

[7] Там же. Л.16

[8] Там же Л.16

[9] Там же. Л.16

[10] ГАДНИКО. Ф.36. Оп.2. Д.141. Л.16

[11] Никитина Н.Н. . Бывшие помещики в Советской России в 1920-е г. (по материалам Калужской и Тульской губернии): Дисс. канд. ист.наук. Калуга, 2002. С.112

[12] Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-1235 Оп.104. Д.423 Л.13

[13]ГА РФ Ф. Р-1235 Оп.104. Д.423 Л.13. Л.2

[14] Там же. Л.7

[15] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.184. Л.20

[16] Там же. Л. 7

[17] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.184. Л. 18

[18] Там же. Л. 7

[19] Там же. Л. 7

[20] Там же. Л. 8

[21] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.184. Л. 19

[22] Там же. Л. 4

[23] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.104. Д.424. Л.8

[24] Там же. Л.6

[25] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.104. Д.424. Л.7

[26] Там же Л.8

[27] Там же. Л.12

[28] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.182. Л.7

 

[29] Там же Л.8

[30] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.183. Л.18

 

[31] Там же Л.2

[32] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.186. Л.10

[33] Там же. Л.11

[34] Там же. Л.10

[35] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.186.. Л.9

[36] Там же Л.17

[37] ГА РФ. Ф. Р-1235 Оп.105. Д.185. Л.9

[38] ГАДНИКО. Ф.36. Оп.2. Д.141 Л.10