Доктор исторических наук, А.Ю. Минаков рассказывает в своей статье о выдающемся военном и государственном деятеле Российской Империи, адмирале, государственном секретаре и министре народного просвещения А.С. Шишкове, главном идеологе Отечественной войны 1812 года.
В советский период Шишков вошел в учебники по русской истории и литературе как крайний «обскурант» и «реакционер», в лучшем случае, фигура почти анекдотическая (достаточно вспомнить постоянно приписываемую ему литературными и политическими оппонентами «исконно русскую», свободную от галлицизмов, фразу: «Хорошилище в мокроступах идет по ристалищу в позорище», то есть «Франт в галошах идет по бульвару в театр»).
Такие оценки и такое отношение крайне несправедливы. Современник Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, А.С. Пушкина, Шишков был одним из активнейших участников тогдашнего культурного и политического процесса. Он сыграл немаловажную роль в царствования Александра I и Николая I, занимая пост государственного секретаря в годы Отечественной войны 1812 года, пост президента Российской Академии, министра народного просвещения, наконец, члена Государственного Совета. По своим взглядам Шишков являлся одной из ключевых фигур зарождавшегося тогда в России консервативного направления общественной мысли, его православно-патриотического “крыла”. Его можно рассматривать как непосредственного предшественника двух идеологических течений: славянофильства и официальной идеологии царствования Николая I.
Шишков родился в семье инженера-поручика. Образование получил в Морском кадетском корпусе. Он неоднократно участвовал в морских походах, в том числе и сражениях. При Павле I Шишков сделал стремительную карьеру, став членом адмиралтейств-коллегии и вице-адмиралом.
С 1803 г. Шишков заявил о себе как ведущем идеологе консервативно-националистических кругов. Его взгляды того периода нашли отражение в «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» (1803 г.), в котором Шишков выступил против галломании – полной или частичной ориентированности высшего дворянского общества на французские культурно-поведенческие модели.
В «Рассуждении» Шишков выступил против тех, кто, по его словам, «заражен неисцелимою и лишающею всякого рассудка страстию к Французскому языку». В описании Шишкова галломания выглядит как тяжкая духовная болезнь, поразившая русское общество. «Они [французы. – А. М.] учат нас всему: как одеваться, как ходить, как стоять, как петь, как говорить, как кланяться и даже как сморкать и кашлять, – иронично замечает он. – Мы без знания языка их почитаем себя невеждами и дураками. Пишем друг к другу по-французски. Благородные девицы наши стыдятся спеть Русскую песню». Все это, обнажающееся в формуле «ненавидеть свое и любить чужое почитается ныне достоинством», с его точки зрения, чрезвычайно опасно для самой будущности русского государства и его народа.
В итоге возникло своего рода моральное рабство, что по своим последствиям хуже физического порабощения, которое все же оставляет надежду на грядущее освобождение. «Народ, который все перенимает у другого народа, его воспитанию, его одежде, его обычаям последует; такой народ уничижает себя и теряет собственное свое достоинство, – заявлял адмирал, – он не смеет быть господином, он рабствует, он носит оковы его, и оковы тем крепчайшие, что не гнушается ими, но почитает их своим украшением».
Причины подобного отношения Шишкова к французам определялись полным неприятием идей Просвещения и кровавым опытом Французской революции, реализовавшей на практике эти идеи. Адмирал был твердо убежден, что нация, уничтожившая монархический принцип и религию, установившая якобинский террор, не может дать миру никаких конструктивных идей.
Борьба с галломанией вызвала к жизни русский консерватизм, основы которого сформулировал Шишков: обращение к историческому прошлому России, нравственному опыту и обычаям, авторитету предков. «Мы видим в предках наших примеры многих добродетелей, – говорил он, – они любили Отечество свое, тверды были в вере, почитали Царей и законы: свидетельствуют в том Гермогены, Филареты, Пожарские, Трубецкие, Палицыны, Минины, Долгорукие и множество других».
Шишков провозглашал необходимость национального воспитания, опирающегося на собственные языковые, политические, бытовые (например, в одежде, еде, повседневных поведенческих стереотипах) традиции, и развития патриотизма, подразумевающего культивирование национального чувства и преданности самодержавной монархии.
С 1807 г. по инициативе Шишкова стали собираться литературные вечера – «Беседа любителей русского слова». Ядро «Беседы» составляли А.С. Шишков, Г.Р. Державин, И.А. Крылов и др. «Беседа» была консервативной по своему составу и идейной направленности и считала своей главной задачей защиту русских патриархальных устоев, русского языка и литературы от европейских влияний.
Одним из самых выдающихся событий за весь период существования «Беседы» было чтение Шишковым «Рассуждения о любви к Отечеству». В преддверии Отечественной войны 1812 г. Шишков сформулировал основные источники, на которых должен строиться и укрепляться патриотизм. Это православная вера, воспитание и язык русский. Так Шишков пытался предвосхитить знаменитую уваровскую триаду: «Православие. Самодержаие. Народность». В канун Отечественной войны взгляды Шишкова оказались востребованными высшей властью и обществом; 9 апреля 1812 г. консерватор Шишков был назначен на пост государственного секретаря, заменив опального либерала М.М. Сперанского.
На посту государственного секретаря Шишков находился при императоре в качестве личного секретаря для составления манифестов, указов и других бумаг канцелярии Александра I. Он блестяще выполнил роль главного идеолога и пропагандиста Отечественной войны 1812 г. Составленные им манифесты, являясь откликами на все ее важнейшие события, поднимали дух русского народа, усиливали и укрепляли его патриотический дух, поддерживали в тяжелые дни поражений.
В манифестах Шишкова французы и Наполеон изображались как порождение дьявольского начала, как средоточие мирового зла, а революция – как вселенская катастрофа. Противостояли этим явлениям те ценности, которые были дороги Шишкову и его единомышленникам: самодержавная монархия, православие, русский патриотизм.
В 1814 г. император освободил Шишков от должности государственного секретаря с одновременным назначением членом Государственного Совета. Кроме того, в 1813 г. Шишков был назначен президентом Российской Академии (до 1841 г.).
В 20-е годы XIX в. Шишков стал одним из главных лидеров «православной оппозиции», которая вела борьбу с распространением западноевропейского мистицизма, масонства и политикой министерства духовных дел и народного просвещения, возглавляемого князем А.Н. Голицыным, покровительствующего новомодным течениям. После отставки Голицына в 1824 г. пост министра народного просвещения и главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий занял Шишков. На этом посту он добился закрытия Библейских обществ — проводников экуменической политики, выступал против перевода Библии с церковнославянского на литературный язык, так как это, с точки зрения «православной оппозиции», вело к профанации текста (в 1825 г. издание Библии на русском языке было прервано).
По инициативе Шишкова в 1826 г. был принят цензурный устав, прозванный современниками «чугунным», который был призван в максимальной степени предотвратить распространение радикальных и либеральных идей. На посту министра просвещения Шишков подготовил программу национального воспитания в духе православия, верности самодержавию и сословным началам. В 1828 г. Шишков был отправлен в отставку с поста министра «по преклонности лет», сохранив звание члена Государственного Совета и президента Российской Академии, однако, основные принципы его политики в области просвещения в 30-е гг. продолжались реализовываться С.С. Уваровым.
Доктор исторических наук, А.Ю. Минаков
