Что думали варяги о порогах на Днепре? Когда в Российской империи были разработаны проекты строительства каскада из плотин и ГЭС на Днепре, и сколько этих проектов было? Когда было принято решение о строительстве ДнепроГЭС в СССР? Кто первым из иностранных граждан был удостоен в СССР ордена Трудового Красного Знамени и как это было связано с ДнепроГЭСом? С какими трудностями столкнулись строители ДнепроГЭСа и откуда поступало важнейшее оборудование? Обо всем этом в статье.
Днепровскую ГЭС имени В. И. Ленина называли чудом сталинской индустриализации. Открыта официально она была в 1932 году, а окончание строительства завершено за два года до начала Великой Отечественной войны. Получается, что реальная помощь этой ГЭС для развития советской довоенной экономики не так уж и была высока. Основной потенциал ДнепроГЭС реализовался после ее восстановления никак не раньше 1950 года. Однако в любом случае данный объект являлся знаковым для СССР и служил доказательством успешности советского строя.
Успех строительства ГЭС отрицать невозможно, да и не нужно. Но возникает лишь вопрос: «А насколько оно может служить аргументом в пользу социализма и советской власти?». Планы сооружения плотин и ГЭС на Днепре с затоплением знаменитых порогов разрабатывались еще в Российской Империи. Известно, что в XIX веке существовало не менее десяти более или менее оформленных проектов. Все они были направлены прежде всего на развитие речного транспортного пути по Днепру, а выработка электричества признавалась побочным, хотя и важным, делом.
Пороги на Днепре ругали еще варяги, которые, перетаскивая свои ладьи, постоянно задумывались о том, какая нелегкая занесла их на путь «из варяг в греки», ведь гораздо удобнее было бы заниматься грабежами в Европе и на Балтийском море, чем преодолевать препятствия на коварной реке.
В XIX столетии судоходство на Днепре оставалось такой же проблемой, что и в IX веке. Затопление порогов позволяло наладить нормальный путь по реке с переброской грузов, металлов, хлеба и т. д. Но строительство каскада из плотин и ГЭС настораживало, так как пришлось бы затапливать населенные пункты, храмы и кладбища, что наносило гигантский психологический ущерб населению и невосполнимые потери природному ландшафту.
Все-таки до 1914 года в России были разработаны три проекта, получившие наиболее широкую известность: Г. О. Графтио, А. П. Розова и Б. А. Бахметьева. В итоге к реализации приняли проект Розова с поправками Бахметьева, но Великая война (1914-1918) помешала строительству.
Удивительно, но первоначально в советский план ГОЭЛРО ДнепроГЭС не включили. «Лампочками Ильича» никто Украину снабжать не собирался. Строительство плотин на Днепре советская власть рассматривала в том же ракурсе, что правительство Российской Империи – необходимо развитие судоходства.
Первым, что сделали Советы при «обустройстве» территории, где могла быть построена ГЭС, – переименовали в 1921 г. город Александровск, названный в честь святого благоверного великого князя Александра Невского (небесного покровителя одного из екатерининских сановников), в Запорожье.
А решение о строительстве ДнепроГЭС в СССР решительно принимается лишь через пять лет, хотя проект Александровской ГЭС начал разрабатываться в 1921 г. Причем щадящий для ландшафта проект Графтио с тремя плотинами отвергли, а поддержали коммунистические власти и лично т. Сталин другой, принадлежащий инженеру Ивану Александрову, со строительством одной гигантской плотины и затоплением земель, на которых проживало более 50 тыс. человек.
В конце концов главным инженером Днепростроя был определен сам Александров, а возглавил строительство Александр Винтер. Естественно, Александров (1875-1936) и Винтер (1878-1958) инженерное образование получили в Царской России, да и опыт работы приобрели до революции. Александр Винтер вообще работал начальником строительства первой в России районной электростанции на торфе «Электропередача». 7 февраля СНК утвердил руководство строительства ДнепроГЭС. Александров стал председателем технического совета, а главным инженером Борис Веденеев, являвшийся представителем все той же Имперской русской инженерной школы.
Любопытно, что несмотря на заявление о строительстве своими силами, СССР обратился за помощью к американским «акулам» капитализма. Проект ДнепроГЭС прошел согласования не только с советскими специалистами, но и с американскими. И для помощи в строительстве в качестве консультантов прибыла группа специалистов из США во главе с военным инженером Хью Купером, получившим в годы Великой войны чин полковника. Советскую власть сей факт никак не напрягал. Кстати, по окончании строительства ДнепроГЭС Купер первым из иностранных граждан был удостоен ордена Трудового Красного Знамени.
Строительство ДнепроГЭС шло тяжело. Механизация находилась на отвратительном уровне. Жизнь рабочих проходила в бараках или землянках, которые выкопали желающие. Пьянки и дебоши сопровождали барачную атмосферу. Карательным органам приходилось отлавливать наиболее активных бытовых смутьянов и просто отвозить за 40-50 км от строительного участка и оставлять там с наказом никогда не возвращаться. На остальные виды пресечения противоправных поступков банально не хватало сил.
Текучка кадров оказалась ужасающей. Например, в 1932 году на работу было принято около 90 тыс. человек, а уволилось 60 тыс. Очевидец и участник строительства Борис Вейде в своем дневнике записал: «Процветали пьянство, игра в карты, воровство. По ночам милиция проводила облавы. Тех, кто не занимался полезным трудом, увозили со стройки километров за сорок и там оставляли <…> Весной 1928 года произошла большая авария – упал металлический шпунт перемычек правого берега. Позже выяснилось, что чуждые элементы украли тросы крепления <…> Украли тонну медного импортного провода и пустили его в продажу на рынке. Нашелся наш провод в Днепропетровске».
У того же Вейде находится и другая информация. Он с возмущением отмечал: «В аппарате работали Александров, Партельсон, Берг, Растопчина – недобитые аристократы. Коммунистов в конторе было очень мало, и их иронически называли «товарищами». Впечатление было такое, будто я попал в дореволюционное учреждение царской России. Среди прибывающих на стройку встречались бывшие заключенные, петлюровцы, воры всех мастей. Попадались белые офицеры, контрабандисты, священники, спекулянты, кулаки, каратели, сектанты, участники мятежей, аристократы».
Быт рабочих более или менее стал нормальным только при личных усилиях Винтера, добившегося открытия столовой на 8 тыс. человек, да еще строительства школы, общежитий и детсада. Но все равно ближе к завершению стройки он не давал большинству рабочих жить нормально.
Условия труда также оставляли желать лучшего. Бетон месили ногами, например. Важнейшее оборудование для строительства и самой ГЭС в основном завозилось из-за рубежа, хотя делалось и свое. Гидротурбины пришли из США, трансформаторы – из Германии, а аппараты для термического цеха поставила Швеция. Вот так капиталистический мир «боролся» с молодой «советской державой».
Худо-бедно, но в 1932 году ДнепроГЭС дала первый ток.
Общая стоимость строительства составила, с учетом всех сопутствующих объектов, около $480 млн (сама станция стоила $100 млн).
На проектную мощность в 560 МВт ДнепроГЭС вышла в 1939 году.
К слову, строительство ГЭС при знаменитой «Дамбе Гувера» на реке Колорадо в США, построенной в 1936 году, обошлось американцам в $48 млн. В 1939 году ее мощность составила 705 МВт.
Как-то индустриализация в других странах, в отличие от СССР, спокойно обходилась без революций, руководящей роли одной и незаменимой партии, при наличии частной собственности и отсутствии репрессий.
Право, есть над чем задуматься русскому человеку…
Александр Гончаров