Среди 36 фигур военных деятелей, помещённых на памятнике «1000-летие России» в Новгороде Великом, есть и скульптурное изображение известного русского полководца немецкого происхождения, современника А.С. Пушкина, принимавшего важное участие в судьбе поэта, Ивана Ивановича Дибича. Именно Дибич впервые со времен князя Святослава привел русскую армию под стены Константинополя; именно он остановил польский мятеж 1830-1831 годов, по поводу которого А.С. Пушкин написал свое знаменитое стихотворение «Клеветникам России». Тем самым, Дибич стал одной из «знаковых» фигур в истории юга и запада России.
Иоганн Карл Фридрих Антон Дибич родился в 1785 году в Силезии, где его род был известен с XV века. Отец, Ганс Эренфрид Дибич, был прусским офицером, участником Семилетней войны, обратившим на себя внимание Фридриха II. Своего сына он также готовил к военной службе. Иоганн Карл поступил в Берлинский кадетский корпус. Затем отец отправил его в Россию и определил в элитный лейб-гвардии Семёновский полк. Однако малорослый, с короткими ногами, Иоганн был неважным наездником. Взглянув на такого унтер-офицера, император Павел приказал: «Сего безобразного карлу уволить немедля за физиономию, наводящую уныние на всю гвардию».
После гибели императора Павла Дибич был зачислен прапорщиком в Семёновский полк. Представление о том, что молодой прусский офицер имел хорошее образование, опровергал Денис Давыдов. Он вспоминал, что тот лишь самостоятельно «получил кое о чём весьма поверхностные сведения относительно военной науки». Из-за недостатка средств они оба наняли некоего Торри, уверявшего, что служил в главном штабе Бонапарта. Его уроками теоретическое образование Дибича и ограничилось.
В военных действиях Дибич впервые принял участие под Аустерлицем. Отступая, русская гвардия отбивалась от атак французских кирасир. Дибич был ранен в кисть правой руки, но, перевязав её платком, продолжил сражаться. Самоотверженность молодого офицера была отмечена золотой шпагой с надписью на гарде «За храбрость». Во время войн с Наполеоном 1805–1807 гг. Дибич также принял участие в сражениях при Ламитине, Гутштате, Фридланде. Он получил три боевых ордена. За участие в битве при Гейльсберге удостоился своего первого Георгия. В критический момент боя артиллерийская батарея, расположенная по предложению Дибича на правом берегу р. Алле, остановила фланговую атаку французов.
Отечественная война 1812 года застала Дибича в должности начальника штаба корпуса П.Х. Витгенштейна. После отхода 1-й армии Барклая де Толли от Дриссы к Витебску этому корпусу была поставлена задача прикрывать дорогу от Двинска до Петербурга. Французский корпус Удино двинулся на Петербург, и в столице уже начались приготовления к эвакуации. Но в июле 1812 года после сражения у Клястиц, в котором участвовал Дибич, французы вынуждены были отступить. Это была первая крупная победа русской армии. Наступление противника на Петербург было остановлено.
С 1818 года как генерал-адъютант Дибич входил уже в ближайшее окружение императора. В 1821 году он сопровождал Александра I на Лайбахском конгрессе Священного союза и далее всегда находился рядом с царём вплоть до его кончины. Как начальник Главного штаба Его Императорского Величества Дибич получал всю информацию о тайных политических обществах в России. Он считал их нарывом на теле державы, «который следовало вырезать совершенно, чтобы навсегда истребить следы его». По приказу Дибича начались аресты в войсках, в том числе был взят под стражу П.И. Пестель. Дибич предупредил Николая I о заговоре офицеров и одним из первых присягнул на верность новому императору. Начальник Главного штаба лично проводил аресты и первые допросы участников восстания на Сенатской площади, через него осуществлялась связь Следственного комитета с царём. В благодарность за роль в событиях декабря 1825 года Николай I произвёл Дибича в генералы от инфантерии.
В 1823–1829 гг. Дибич управлял Военным министерством. Его деятельность на этом посту удостоилась замечания, что он не мог быть деятельным помощником в преобразовании министерства, так как «поглощённый высочайшими поручениями общегосударственного порядка, был в постоянном отсутствии из столицы». В 1827 году император командировал Дибича с инспекционной поездкой на Кавказ. Она была вызвана необходимостью урегулировать острый конфликт, возникший между двумя генералами – Алексеем Петровичем Ермоловым и Иваном Фёдоровичем Паскевичем. К чести начальника Главного штаба, ознакомившись с положением дел, он опроверг негативные отзывы о Ермолове и его армии: «Я нашёл там войска, одушевлённые духом екатерининским и суворовским».
Дибич был инициатором прекращения ссылки А.С. Пушкина. В начале сентября 1826 года к псковскому губернатору был послан фельдъегерь с приказом немедленно отправить поэта в Москву, где после коронации находился Николай I. В приказе, подписанном начальником Главного штаба генералом от инфантерии бароном Иваном Ивановичем Дибичем, говорилось, что везти Пушкина надо «в своем экипаже, свободно, не в виде арестанта, в сопровождении только фельдъегеря». 8 сентября Пушкин прибыл в Москву и явился, как было приказано, вместе с фельдъегерем к дежурному генералу, который немедленно известил о том Дибича. Начальник Главного штаба ответил распоряжением доставить Пушкина к 4 часам того же дня в его, Дибича, комнаты в Чудовом дворце, в котором жил Николай I и ближайшие лица его свиты. Вероятно, именно Дибич ввел поэта в кабинет царя.
Дибич с 1823 года состоял начальником Главного штаба и уже не в первый раз принял участие в судьбе Пушкина. Летом 1825 года в ответ на ходатайство матери и друзей поэта о разрешении ему приехать для лечения в одну из столиц Дибич по приказу Александра I сообщил им, что Пушкину позволяется лечиться только в Пскове. Будучи одним из наиболее доверенных слуг царя, Дибич в это время являлся тем лицом, которому доставлялись сведения о Пушкине для ознакомления с ними Николая I. Он докладывал царю весной 1826 года сообщение петербургского генерал-губернатора о ставшем известным нежелании Пушкина печатать законченного им «Бориса Годунова» до разрешения приехать в Петербург или Москву. Дибич по долгу службы следил за выходом в свет сочинений поэта, ему доносили о передаче П. А. Плетневу для печатания в Москве поэмы «Цыганы».
Самым ярким периодом в карьере Дибича оказалась Русско-турецкая война 1828–1829 гг. В начале 1829 года руководство армией перешло к Дибичу. Император не сразу принял решение в пользу его кандидатуры из-за придворных интриг и обвинений в пристрастии генерала к горячительным напиткам. Его назначение коренным образом изменило обстановку на театре военных действий. 19 июня 1829 г. сдалась крепость Силистрия, и Дибич стал готовить армию к походу на Балканы, который начался 2 июля 1829 г. В шесть переходов, попутно одержав важную победу при Сливне, русская армия прошла 120 верст и уже 7 августа оказалась под стенами Адрианополя, не видевшего русских дружин со времен киевского князя Святослава.
Переход через прежде непроходимые Балканы потряс турок. Впервые в истории русско-турецких войн боевые действия с границ Оттоманской империи распространились на её внутренние области. Высланные на перехват два турецких отряда общей численностью около 30 тыс. были разгромлены у Айтоса и Сливена. Русская армия продолжала марш к Константинополю, невзирая на потери от болезней и жары. За двадцать дней похода, с 18 июля по 7 августа Дибич взял четыре города-крепости и подошёл к Адрианополю (Эдирне), второй столице Турецкой империи. 8 августа 1829 года город сдался без боя. Русская армия находилась в 200 км от Стамбула, на пути к турецкой столице преград больше не оставалось. «Мысли всех обращены были на вопрос – брать ли Константинополь или нет?», – вспоминал современник. Султан вынужден был согласиться на переговоры о мире, но в надежде на вмешательство Австрии и Англии всячески их затягивал. Турки полагали, что армия Дибича насчитывала около 100 тыс. человек. Между тем от болезней и жары она сократилась до 17 тыс. Главнокомандующий сознавал недостаток сил: «Если я и сосредоточил бы все отряды в одну массу, то и тогда я не мог бы занять Константинополь. Это обстоятельство не было известно ни Дивану, ни чужестранным послам, бывшим в Царьграде, и все они опасались, что я займу столицу Махмуда, а более всего, что это взятие Константинополя преобразует все политические отношения между европейскими державами». Сыграв на заблуждениях турок и иностранных дипломатов относительно реальных возможностей русской армии, Дибич предъявил ультиматум: или немедленный мир, или возобновление похода на Стамбул. В подкрепление серьёзности намерений, писал он, «мои отдельные партизанные отряды справа приблизились к берегам Средиземного моря, между тем как на левом фланге, на берегу Босфора, появились наши казаки. Другой отряд прямо двинулся на Константинополь. В этих разделённых отрядах состояла вся сила моей армии». Блеф удался. 2 сентября султан подписал Адрианопольский мир, по выражению Дибича, «на выгоднейших условиях, чем намерения его императорского величества и данное мне пoлнoмoчиe того требовало».
Угроза вмешательства европейских держав в ситуацию заставила Николая I отказаться от взятия Стамбула, однако он высоко оценил решительный манёвр русской армии, поставивший под сомнение само существование Османской империи. За эти подвиги граф Дибич на 45-м году жизни, получил алмазные знаки ордена Св. Апостола Андрея Первозванного, военный орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия первой степени, фельдмаршальский жезл и стал именоваться Дибич-Забалканский.
В ноябре 1830 года началось восстание в царстве Польском. Николай I отказался от переговоров с мятежниками и правительство повстанцев стало готовиться к войне с Россией. Поляки собрали 130-тысячное войско, в то время как русская армия из-за зимней распутицы не могла сразу сосредоточиться. К концу января 1831 года на границе царства Польского были собраны 114 тыс. человек. Главнокомандующим армией император назначил Дибича. «Упоённый удачами своими в Турции, – писал современник, – Дибич уже ехал в Польшу в полной уверенности на победу при первом своём появлении».
Первое сражение между русскими и польскими войсками состоялось возле деревни Грохов 13 (25) февраля 1831 года. Когда поляки начали отступать после много часового боя, Дибич приказал нанести окончательный удар кавалерией, но её натиск не принёс решительного успеха из-за стойкой обороны польских частей и сложной для действий конницы местности (речки, канавы, ямы). Потери русских составили 9400 человек, поляки лишились 12 000 человек. Отступившие поляки прикрылись линией Вислы и сильными укреплениями предместья Варшавы – Праги. Русская армия оплатила свой успех при Грохове серьёзными потерями и растратой почти всего боезапаса. Она уже не имела для штурма Варшавы необходимых резервов и осадной артиллерии. Не была устроена и продовольственная часть – поход вёлся налегке. В этой ситуации Дибич не рискнул штурмовать польскую столицу и отступил к своим базам снабжения. Тем самым войну не удалось окончить одним ударом. В этот момент очень активно велась информационная война против России – иностранцы при дворе всячески распространяли слух о якобы «поражении Дибича». Жертвами этого слуха стали даже сам император и Пушкин, который тогда писал Нащокину: «Дибич своими неудачами против мятежников в Польше уронил Россию в глазах Европы». На самом же деле никакого поражения не было, и Дибич действовал совершенно правильно.
В начале мая 1831 года польская армия атаковала русский гвардейский корпус великого князя Михаила Павловича, стоявший отдельно от основной армии между Бугом и Наревом. Но поскольку Дибич, совершив за 32 часа форсированный марш в 70 вёрст, пришёл на помощь гвардии, поляки отступили к Остроленке – городу на перекрёстке путей между Бугом и Наревом. Командующий польской армией Ян Скрженецкий полагал, что сможет удержать город и мост, реку же считал непреодолимой. 14 мая 1831 года разгорелось упорное сражение под Остроленкой. Повстанцы, потеряв в этой битве половину сражавшихся, всё же не смогли удержаться в городе. Преследование их русской армией привело бы к окончательному разгрому поляков, однако у Дибича не было для этого достаточно сил: вначале он отправил им вслед 3 полка казаков, а на следующий день ещё 7-тысячный отряд И.О. Витта, который двигался медленно, за 5 дней пройдя всего 56 вёрст. Дибич после сражения стал готовить армию к переправе на Нижней Висле, которую наметил на 20 июня. В Петербурге Дибича вновь обвинили в медлительности, расстройстве армии и неспособности фельдмаршала к решительным действиям. В войска был направлен генерал-адъютант А.Ф. Орлов, чтобы сообщить Дибичу о недовольстве им императора, а также о вызове из Грузии И.Ф. Паскевича ему на смену. Но Дибич не дожил до своей отставки и 29 мая 1831 года в возрасте 46 лет умер от холеры.
Однако история воздала ему должное, и свидетельство тому – фигура Дибича на памятнике «1000-летие России». Но будет еще важнее, если его славные деяния останутся и в памяти народа.
В.Ю. Даренский